Глава 3
Наставления женам (7); мужам (1–6); и всем христианам (8–17). Искупительные страдания Христа Спасителя и спасительные их следствия (18–23).
1 Также и вы, жены, повинуйтесь своим мужьям, чтобы те из них, которые не покоряются слову, житием жен своих без слова приобретаемы были,
2 когда увидят ваше чистое, богобоязненное житие.
1–2. Сходные по характеру с предыдущими частными наставлениями рабам ( II: 18 ) наставления Апостол предлагает теперь женщинам-христианкам; всем им он советует подчинение собственным мужьям, с особенною целью, вероятно, оттеняя понятие подчинения - желая предупредить желание жен-христианок отказаться от повиновения своим мужьям - язычникам или иудеям: примеры таких смешанных браков в первохристианстве были нередки (ср. 1 Кор VII: 12 след.). Подобно Апостолу Павлу (1 Кор VII: 16), Ап. Петр ожидает миссионерского подвига от жены-христианки на мужа - не христианина: кротость, доброе поведение, святость христианской женщины могли расположить к христианству и неверующего мужа. «Язычники получают доброе понятие о вере и ревность по ней, что производит и наша покорность властям, и ради нас благодарят Христа, а для христиан великая похвала, когда ради нас и ради нашего доброго поведения и язычники благословляют имя Божие. Слова «без слова плен мени будут» значат или то, что приобретаемы бывают без всякого рассуждения или противоречия, или то, что доказательство от дел сильнее слова и искусственности, как и святый муж сказал: «дело, не сопровождаемое словом, лучше слова, не сопровождаемого делом» (блаж. Феофил.).
3 Да будет украшением вашим не внешнее плетение волос, не золотые уборы или нарядность в одежде,
4 но сокровенный сердца человек в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа, что драгоценно пред Богом.
3–4. Честнее и ближе святый Апостол изображает нравственный облик женщины-христианки, с одной стороны отвергая и осуждая обычай и страсть языческих женщин к роскоши в одежде и убранстве (ст. 3), с другой же стороны выдвигая на вид и требуя от христианок внутренней непреходящей красоты духа, т. е. духовного настроения, созидаемого и направляемого Духом Божиим (ср. 2 Кор IV: 16; Еф III: 16), и указывая в качестве главных добродетелей, украшающих дух женщины-христианки, кротость (отсутствие гордости, раздражения, гневливости и под.) и молчаливость, тихость, спокойствие, невозмутимость. Эти свойства духа, по Апостолу, имеют великую ценность в очах Божиих.
5 Так некогда и святые жены, уповавшие на Бога, украшали себя, повинуясь своим мужьям.
6 Так Сарра повиновалась Аврааму, называя его господином. Вы - дети ее, если делаете добро и не смущаетесь ни от какого страха.
5–6. В подкрепление своего увещания женам-христианкам к подчинению мужьям Апостол указывает на древние, ветхозаветные примеры добродетельных жен, украшавшихся более всего повиновением мужьям своим. Из библейских женщин Апостол особенно выделяет (ст. 6) Сарру, родоначальницу евреев, засвидетельствовавшую свое супружеское почтение и подчинение мужу своему Аврааму самым наименованием его своим господином (евр. баал, греч. κύριος), Быт ХVIII: 12. Пример Сарры был особенно внушителен для христианок из евреек, но и христианки из язычниц могли быть названы дочерьми Сарры по духу, как всех христиан Ап. Павел именует детьми Авраама, отца верующих (Сим IV: 16). Такое духовное родство христианок с Саррою предполагает и Ап. Петр здесь, когда обусловливает это родство двумя обстоятельствами: а) если делаете добро, и б) не смущаетесь никакого страха: «при украшении, приличном христианкам, убеждает их быть милостивыми, не опасаясь за то взыскания от своих мужей… Такою возвышенною речью убеждая бережливых и малодушных женщин к тому, чтобы они щедрее раздавали домашние вещи, Апостол удерживает и мужей от строгости к ним».
7 Также и вы, мужья, обращайтесь благоразумно с женами, как с немощнейшим сосудом, оказывая им честь, как сонаследницам благодатной жизни, дабы не было вам препятствия в молитвах.
7. Подчинение жены мужу в христианстве не должно иметь рабского характера, напротив, должно носить характер свободного нравственного повиновения при ответном добром отношении к ней мужа-христианина. Отношения христианских мужей к женам своим, по Апостолу, должны отличаться благоразумною бережностью обращения, как со стороною слабейшею, и, кроме того, особою почтительностью, деликатностью, уважением. Обе черты представляют новое, чисто христианское основание: женщины вместе и наравне с мужами являются сонаследницами благодатной жизни и вечного спасения (ср. Гал III: 28); частнее, взаимная, совместная молитва супругов, домашняя и общественная (ср. 1 Кор VII: 5; 1 Тим II: 8–9), требует примиренного и ничем не возмущаемого христианского духа, а это возможно лишь при требуемых Апостолом чисто нравственных взаимных отношениях супругов-христиан.
8 Наконец будьте все единомысленны, сострадательны, братолюбивы, милосерды, дружелюбны, смиренномудры;
9 не воздавайте злом за зло или ругательством за ругательство; напротив, благословляйте, зная, что вы к тому призваны, чтобы наследовать благословение.
8–9. От частных наставлений лицам отдельных состояний Апостол опять обращается к общим наставлениям всем вообще христианам, и сущность этих наставлений - заповедь о любви и ее видах и проявлениях. «Окончив частные наставления, касающиеся мужей и жен, обобщает убеждение ко всем… Говорю всем вообще. Ибо это конец, у всех одна цель - спасение, у всех один закон - любовь. Отсюда рождается всякая добродетель, смиренномудрие, сострадание, милосердие и проч. Из них «единодушие» есть совершенно безразличное согласие в чем-нибудь. «Сострадание» - сожаление к злостраждущим такое же, как и к самим себе. «Благоутробие» - расположение к ближним такое, какое должно быть и к братьям. «Благоутробие» - душевное стремление к благотворению однородным. «Любомудрие» - кротость и дружелюбие со всеми, как со знакомыми и друзьями. «Смирение» или «смиренномудрие» - перенесение хулы от другого, сознание своей греховности, перенесение обвинений, что можно было бы назвать благомыслием. «Досаждение» (ругательство) есть происходящая от дурной привычки наклонность к злословию. Сими-то добродетелями украшайтесь» (блаж. Феофил.).
10 Ибо, кто любит жизнь и хочет видеть добрые дни, тот удерживай язык свой от зла и уста свои от лукавых речей;
11 уклоняйся от зла и делай добро; ищи мира и стремись к нему,
12 потому что очи Господа обращены к праведным и уши Его к молитве их, но лице Господне против делающих зло (чтобы истребить их с земли).
10–12. Предыдущие наставления свои Апостол подкрепляет ссылкою на слова псалмопевца, Пс XXXIII: 13–17, как бы так говоря: «кто любит жизнь, т. е. кто преобразовывает себя для истинной жизни и хочет показать ее достолюбезною (ибо на это указывает выражение «хотяй любити», как бы показать ее вожделенною для людей до перебоя), тот пусть неуклонно держится того, что вместе со мною предлагает и пророческое слово» (блаж. Феофил.).
13 И кто сделает вам зло, если вы будете ревнителями доброго?
14 Но если и страдаете за правду, то вы блаженны; а страха их не бойтесь и не смущайтесь.
15 Господа Бога святите в сердцах ваших; будьте всегда готовы всякому, требующему у вас отчета в вашем уповании, дать ответ с кротостью и благоговением.
16 Имейте добрую совесть, дабы тем, за что злословят вас, как злодеев, были постыжены порицающие ваше доброе житие во Христе.
17 Ибо, если угодно воле Божией, лучше пострадать за добрые дела, нежели за злые;
13–17. Апостол высказывает возвышенный взгляд на добродетель, имеющую столь самобытное достоинство, что никакое внешнее зло не в силах нанести существенного ущерба добродетельному (ст. 12; ср. Рим VIII: 33), напротив, возвышает ее оправдывающую силу (ст. 14; Мф V: 10). При этом увещание христианам не бояться угроз преследующих, равно как и увещание ревновать о прославлении Господа в душах верующих Апостол выражает, по своему обыкновению, словами Ветхого Завета, именно: пророка Исаии (VIII: 12–13). С внутренним освящением Бога в сердцах христиан должно соединяться и внешнее исповедание его пред людьми, готовность верующих дать отчет в своем уповании всякому вопрошающему. «Апостол повелевает верному человеку всегда быть готову к отчету о вере, чтобы, когда бы ни стали спрашивать нас о вере, мы всегда могли легко отвечать, и делать это с кротостью, как и все вообще, как бы в присутствии Самого Бога… Нужно заметить, что настоящие слова Апостола не противоречат изречению Господа. Когда Господь говорит, чтобы мы, когда поведут нас к начальникам и властям, не заботились о том, что нам отвечать (Лк XXI: 14), а Петр заповедует теперь готовиться к ответу, то - Господь говорит о свидетельстве, а Апостол Петр - об учении» (блаж. Феофил.). Упование, по Апостолу, образует самую суть истинной духовной христианской жизни, и ответ или отчет об этом уповании, основанном на вере, должен быть «с кротостью и благоговением», из благоговейного почтения пред Божественной истиной и без тени высокомерия. Здесь - на все времена урок всем исповедникам, защитникам и миссионерам христианской веры! В ст. 17 повторяется и обосновывается мысль стиха 14-го о том, что лучше страдать за добрые дела, чем за злые (ср. II: 20 ).
18 потому что и Христос, чтобы привести нас к Богу, однажды пострадал за грехи наши, праведник за неправедных, быв умерщвлен по плоти, но ожив духом,
19 которым Он и находящимся в темнице духам, сойдя, проповедал,
20 некогда непокорным ожидавшему их Божию долготерпению, во дни Ноя, во время строения ковчега, в котором немногие, то есть восемь душ, спаслись от воды.
18–20. Обосновывая только что высказанную мысль о невинных страданиях христианина (ст. 14–17), Апостол теперь (ст. 18) говорит, что Сам Христос пострадал невинно; при этом Апостол, «чтобы показать могущество Страдавшего, прибавил: однажды» (блаж. Феофил.), а неизмеримо высшее, всемирно историческое искупительное значение страданий Христа Спасителя Апостол показал «праведник за неправедных» ; цель же и спасительное следствие страданий Христа в том, что Он, как Истинный Первосвященник, привел нас к Богу, т. е. открыл грешному человечеству доступ к Богу, подобно тому, как ветхозаветное священство долг в власть быть посредником в примирении народа, оскверненного грехом, с Богом.
Со второй половины ст. 18 Апостол излагает догматическое христианское учение о сошествии Христа по смерти и до воскресения в ад для проповеди дохристианскому человечеству. Состояние Христа Спасителя по смерти, у Апостола означенное выражением «умерщвлен быв плотью, ожив же духом», точно передано в известном пасхальном церковном песнопении «во гробе плотски, во аде же с душою яко Бог…» Страдательная форма глагола Zωοποιηθεις - собств. «будучи оживотворен» - стоит у Апостола в соответствии с обычным его словоупотреблением: спасительные действия Иисуса Христа в деле домостроительства Ап. Петр обычно представляет, как действия Бога Отца: «Бог воскресил Христа» (Деян II: 24; III: 15); «Христос был вознесен десницею Божиею» (Деян II: 33). По ст. 19 Христос в оживленном или оживотворенном своем духе - но еще до воскресения Своего из мертвых сходил в подземную темницу (φυλαχή), т. е. шеол, или ад (ср. Еф IV: 9–10) с целью проповеди Евангелия (ср. Мф IV: 23) находившимся там духам. Содержанием этой проповеди могло быть только благовествование о совершившемся искуплении и его спасительных плодах, с призывами всех духов к покаянию и вере, Еф IV: 6. По верованию Православной Церкви, проповедь Христа в аду была предварена проповедью о Нем там Предтечи и Крестителя Христова (Тропарь Предтечи). В ст. 20 из всех, кому проповедовал в аду Христос покаяние и спасение, ради примера названы нечестивые современники Ноя, в свое время противившиеся или непокорные долготерпению Божию, ожидавшему их раскаяния и нарочито звавшему их к нему через Ноя, через его проповедь и самим делом построения ковчега (Быт VI: 3 след). Если на столь великих грешников простерлась спасительная проповедь Господа Иисуса Христа, то, без сомнения, проповедь Его коснулась всех вообще грешников и праведников (ср. Пс XV: 10), живших до Ноя и после Ноя, до пришествия Христа. Современники же Ноя в ст. 20 названы именно для примера и, вероятно, по связи с дальнейшим течением речи Апостола (ст. 20б-21а), где он в образе Ноя с семьею, спасшихся от потопа, показывает спасение христиан через крещение; притом вообще в Новом Завете времена Ноя неоднократно представляются типическими в отношении к последующим христианским временам (Мф XXIV: 37 сл.; 2 Пет II: 5 ; III: 6–7 ; Евр XI: 7 и др.).
21 Так и нас ныне подобное сему образу крещение, не плотской нечистоты омытие, но обещание Богу доброй совести, спасает воскресением Иисуса Христа,
22 Который, восшед на небо, пребывает одесную Бога и Которому покорились Ангелы и Власти и Силы.
20б–22. В понятии исторического всемирного водного потопа Апостол теперь берет не карательную, а спасительную его сторону, чем обусловливается и конструкция речи ст. 20: «спаслись от (точнее с греч. δια: посредством) воды» . Апостол «представил, что спасение проповедовалось людям от начала, но они по наклонности своей к суете пренебрегали им, и в то время как людей было бесчисленное множество, только восемь душ покорились проповеди и спаслись в устроенном ковчеге. Так как спасение было в воде, то он, кстати, относит это к святому крещению и говорит, что вода эта указывала на наше крещение, ибо и оно погубит непокорных бесов и спасает с верою приходящих в ковчег, т. е. в церковь, и как вода смывает нечистоту, так и крещение, только оно производит отложение нечистоты не плотской, но при посредстве внешнего знака производит омытие скверны душевной. Оно есть как бы залог и вручение доброй совести пред Богом» (блаж. Феофил.). Крещение, преобразованное потом (άντίτυπον), Апостол по существу определяет частью отрицательно, противополагая его многообразным иудейским омовениям, очищавшим только телесную, но не душевную нечистоту, - частью положительно как «обещание Богу доброй совести» (συνειδήσεως αγαθής έπερώτημα εις θεόν), чем Апостол выражает и даруемую при крещении от Бога благодать прощения или очищения грехов и примирения с Богом, с другой же стороны - и молитву крещаемого о сохранении этой доброй совести и на будущее время. Эта сила крещения коренится в воскресении Иисуса Христа и последующем вознесении Его на небо, причем Ему, как Богочеловеку, свободно покорились небесные духи (ст. 22. Ср. Евр I: 4).