Глава 1
Надписание и приветствие (1–2). Восхождение по степенями добродетелей (3–9). Убеждение к твердости в вере с указанием на близость кончины Апостола (10–15). Преображение Господне (16–18). Ветхозаветное пророческое слово (19–21).
1 Симон Петр, раб и Апостол Иисуса Христа, принявшим с нами равно драгоценную веру по правде Бога нашего и Спасителя Иисуса Христа:
2 благодать и мир вам да умножится в познании Бога и Христа Иисуса, Господа нашего.
1–2. По апостольскому обыкновению (ср. 1 Пет I: 2 ; Рим I: 3, 12; Тит I: 1, 4), Ап. Петр начинает свое послание приветствием - преподанием христианам благодати и мира, причем «с самого начала Апостол пробуждает помыслы и души верующих, побуждая их в деле проповеди равняться Апостолам. Ибо тогда, как все получили равно драгоценную благодать, несправедливо было бы иметь недостаток в чем-нибудь таком, в чем все оказались равными» (блаж. Феофил.). Сразу же Апостол называет божественную сторону спасения - «в правде Бога нашего и Спаса Иисуса Христа» (ст. 1) и человеческую - «в познании Бога и Господа нашего Иисуса Христа» (ст. 2).
3 Как от Божественной силы Его даровано нам все потребное для жизни и благочестия, через познание Призвавшего нас славою и благостию,
4 которыми дарованы нам великие и драгоценные обетования, дабы вы через них соделались причастниками Божеского естества, удалившись от господствующего в мире растления похотью:
3–4. «Со ст. 3 начинается собственно послание. Его, как замечают, можно сравнить с потоком, который уже в самом истоке и широк, и глубок. Самое начало послания полно огня и жизни и силы и переносит читателя в самую полноту евангельской благодати, точно так же, как и в первом послании» (еп. Михаил). В ст. 3 и 4 Апостол говорит о Божественной стороне спасения - о том, что Бог сделал для людей: между тем далее, в ст. 5–8, он говорит уже о том, что должны делать сами верующие, чтобы удовлетворять своему христианскому призванию. В христианстве, по Апостолу, дана полнота истинной жизни от всесильной и вседействующей силы или благодати Божией, дана блаженная возможность людям становиться причастниками Божеского естества . «Причастниками Божеского естества мы сделались через явление Господа и Бога, Который начаток нашего естества соединил в Самом Себе и освятил, если же начаток свят, то и целое свято» (блаж. Феофил).
5 то вы, прилагая к сему все старание, покажите в вере вашей добродетель, в добродетели рассудительность,
6 в рассудительности воздержание, в воздержании терпение, в терпении благочестие,
7 в благочестии братолюбие, в братолюбии любовь.
5–7. Ответом со стороны христиан на действия благодати Божией не только удаление от господствующего в мире растления (ст. 4б), но и, главным образом, положительная добродетель в разных ее разветвлениях. Апостол в ст. 5–7 показывает степени преуспеяния. На первом месте «вера», так как она есть основание и опора добра. На втором месте «добродетель», т. е. дела, ибо без них, как говорит Апостол Иаков ( II: 26 ), вера без дел мертва. «Далее «разум». Какой же разум? Знание сокровенных тайн Божиих, которое доступно не для всякого, но для того только, кто постоянно упражняется в добрых делах. За ним «воздержание». Ибо и оно нужно достигшему до означенной меры, - чтобы не возгордился величием дара. А как при кратковременном воздержании нельзя упрочить за собою дар, то должно превзойти терпение. Оно произведет все, и «благочестие» умиротворит, и упование на Бога усовершит. К благочестию присоединится «братолюбие», а ко всему этому любовь…» (блаж. Феофил.).
8 Если это в вас есть и умножается, то вы не останетесь без успеха и плода в познании Господа нашего Иисуса Христа.
9 А в ком нет сего, тот слеп, закрыл глаза, забыл об очищении прежних грехов своих.
8–9. Изобразив ранее (ст. 2–6) благодатное состояние христиан в его идеальной норме, Апостол теперь говорит, что христианский идеал веры и жизни должен воплощаться в целой жизни христианского общества, что лишь сохранение и приумножение духовного благодатного достояния открывает путь к истинному христианскому познанию; напротив, тот, кто не имеет упомянутых Апостолом нравственных основ жизни, тот подобен человеку с закрытыми глазами. «Изречение Апостола Петра подобно сказанному блаженным Иаковом, именно: кто слушает слово, и не исполняет, тот подобен человеку, рассматривающему природные черты лица своего в зеркале» ( Иак I: 23 ), (блаж. Феофил.).
10 Посему, братия, более и более старайтесь делать твердым ваше звание и избрание; так поступая, никогда не преткнетесь,
11 ибо так откроется вам свободный вход в вечное Царство Господа нашего и Спасителя Иисуса Христа.
10–11. В противоположность очерченной в ст. 9 неосновательности людей чуждого христианству духа, истинные христиане должны и в учении, и в жизни опираться на звание и избрание христианское в надежде на вход в вечное Царство Господа Иисуса Христа. «Примечай, как прежде Апостол хотел побудить страхом - пришествием Судии, а теперь убеждает обещанием благ - входом в вечное Царство Божие» (блаж. Феофил.)
12 Для того я никогда не перестану напоминать вам о сем, хотя вы то и знаете, и утверждены в настоящей истине.
13 Справедливым же почитаю, доколе нахожусь в этой телесной храмине, возбуждать вас напоминанием,
14 зная, что скоро должен оставить храмину мою, как и Господь наш Иисус Христос открыл мне.
15 Буду же стараться, чтобы вы и после моего отшествия всегда приводили это на память.
12–15. Как ни хорошо и твердо знают христианскую истину (ст. 12. Ср. 1 Пет I: 12 ; V: 12 ) читатели послания, но Апостол в своей пастырской заботливости считает долгом напоминать им о ней и возбуждать их от духовного усыпления, особенно ввиду близкой, предчувствуемой им и, быть может, нарочито открытой им Господом (ср. Ин ХXI: 18; см. 2 Тим IV: 6), кончины его. Примечателен при этом возвышенный взгляд Апостола, общий ему с другими священными библейскими писателями Ветхого и Нового Завета (Ис XXXVIII: 12; Прем IX: 15; 2 Кор V: 1) на бессмертие духа человеческого при тленности его телесной оболочки, как бы его временной «палатки» (σκήνωμα), и на смерть, как на «отложение» (άπόθεσις) этой палатки и как «исход» (έξοδος) духа к Отцу Небесному (ср. Ин ХIV: 2а.). Относительно ст. 15 блаж. Феофилакт замечает: «Некоторые понимают это с такою перестановкою: «буду стараться и после моего отшествия иметь вас всегда», т. е., каждодневно и непрерывно вспоминать, и отсюда выводят мысль, что самые и по смерти помнят остающихся здесь и молятся за живущих. Справедливость сего каждодневно усматривают те, которые призывают божественную благодать святых. Так понимают одни; но другие понимают иначе. Последние читают и понимают сей стих просто: буду стараться, чтобы вы и после моего отшествия всегда помнили это, т. е. мы непрерывно повторяем вам одно и то же для того, чтобы обратить вам это в привычку, чтобы вы через постоянное и неизменное усвоение сего избавились от обвинения в непослушании и незнании, но и после смерти моей завещание о сем хранили твердо и неизменно».
16 Ибо мы возвестили вам силу и пришествие Господа нашего Иисуса Христа, не хитросплетенным басням последуя, но быв очевидцами Его величия.
17 Ибо Он принял от Бога Отца честь и славу, когда от велелепной славы принесся к Нему такой глас: Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение.
18 И этот глас, принесшийся с небес, мы слышали, будучи с Ним на святой горе.
16–18. Требуя от верующих строгого и постоянного внимания к словам своего благовествования, Апостол здесь доказывает несомненную важность следования этому учению, противополагая божественную истинность евангельского учения красивым поэмам язычников и обольстительным басням (зарождавшимся уже тогда) еретических учений (ср. 1 Тим IV: 7; 1, 4) Апостол как бы так говорит: «Ничего такого нельзя подозревать в нас. Ибо мы преподали учение словом необработанным, как и Павел говорит коринфянам (1 Кор. II: 4, 13), и преподали то, что своими глазами видели, когда вместе с Ним восходили на святую гору» (блаж. Феофил.). В качестве разительного примера, в котором особенно проявились величие и сила Господа Иисуса Христа, и о котором, как о действительном событии свидетельствуют Апостолы и евангелисты (см. Мф XVII: 1 сл.; Мк IX: 2 cл.; Лк IX: 28 cл.), Ап. Петр говорит здесь о Преображении Господа, с особенною силою оттеняя, что апостолы, в числе их Петр, самолично слышали глас Бога Отца, пришедший к Иисусу Христу с неба.
19 И притом мы имеем вернейшее пророческое слово; и вы хорошо делаете, что обращаетесь к нему, как к светильнику, сияющему в темном месте, доколе не начнет рассветать день и не взойдет утренняя звезда в сердцах ваших,
20 зная прежде всего то, что никакого пророчества в Писании нельзя разрешить самому собою.
21 Ибо никогда пророчество не было произносимо по воле человеческой, но изрекали его святые Божии человеки, будучи движимы Духом Святым.
19–21. В связи с упоминанием о величии и славе Господа Иисуса Христа Апостол теперь дает, как и в первом своем послании ( I: 10–12 ), замечательное по своей глубине и точности раскрытие библейского понятия об истинном пророчестве. И, прежде всего, пророческое слово Апостол называет (ст. 19) βεβαιότερον, слав. известнейшее - более крепким, как слово более раннее, оправдываемое и подтверждаемое новозаветными событиями. Как Сам Христос Спаситель по воскресении Своем ссылался на Моисея и на всех пророков в разъяснение того, что ему надлежало страдать, умереть, воскреснуть и войти в славу Свою, так и первоверховный Апостол Петр доказательство славы и величия Господа Христа видит не только в евангельском событии Преображения Господня и апостольских сказаниях об этом событии (ст. 16–18 ), но в «вернейшем пророческом слове, которое он здесь же уподобляет светильнику, сияющему в темном месте, чем показывается руководственное и животворное значение слова Божия в жизни грешного человечества. «Внимая, говорит (Апостол), сим сказаниям пророков, вы не обманетесь в своей надежде. Ибо в свое время они оправдаются делами, которые Апостол назвал «днем», продолжая переносную речь, ибо тут же сказал о светильнике, о темном месте, которое и есть ночь. Итак, когда, говорит, наступит «день», т. е. явление событий, тогда в сердцах ваших взойдет «утренняя звезда», т. е. пришествие Христово, предвозвещенное пророками, и как истинный свет, осветит сердца ваши» (блаж. Феофил.). Похваляя внимательность читателей к руководству пророческого слова (ст. 19), Апостол вместе с тем желает возвысить у читателей, а вместе и у всех христиан сознание особенной важности пророческого слова, указывая на то, что произошло чрезвычайным, сверхъестественным образом и потому должно быть толкуемо, изъясняемо соответственно священной важности своего происхождения. «Пророки получают пророчества от Бога, но не как они хотят, а как действует Дух Божий; они сознавали и уразумевали ниспосылаемое им пророческое слово, но объяснения не делали. Что пророки, во время действия на них Духа Божия, сознавали, что им ниспосылается слово от Духа Божия, видно из того, что они подчинялись добровольно и что хотели, то высказывали, а чего не хотели, о том умалчивали. У лжепророков не так. Они во время действия не владели сознанием, но приведенные в неистовство, как пьяные, не знали, что с ними происходило… А что пророки прорицали не в иступлении, видно и из следующего. Пророки Ветхого и Нового Завета пророчествовали одним Духом. А Апостол Павел говорит: «если другому из сидящих будет откровение, то первый молчи» (1 Кор XIV: 30). Отселе ясно, что пророки добровольно пророчествовали, оставаясь в естественном состоянии» (блаж. Феофил.). Таким образом, по учению Ап. Петра, пророки «не были пассивными орудиями Духа, сознание их не подавлялось, ибо, по слову Апостола, они «испытывали» являемое им Духом ( 1 Пет I: 11 ), т. е. свободно воспринимали и уразумевали открываемое им. На одной стороне откровение от Духа, на другой - самодеятельность и индивидуальность пророков» (проф. Д. И. Богдашевский).
Изобразивши, таким образом, существенные стороны истинного пророчества, Апостол во II-й главе, ст. 1 и сл., характеризует и отличает пророчество и учение ложное.