Глава 22
(ср. 2 Пар XVIII)
1-5. Приготовление царей Ахава израильского и Иосафата иудейского к походу против сирийцев. 6-28. Ложные пророки и истинный пророк Божий Михей о предстоящем походе. 29-40. Битва при Рамофе Галаадском и смерть Ахава. 41-50. Царствование Иосафата иудейского. 52-54. Замечание о царствовании Охозии израильского и его нечестии.
1 Прожили три года, и не было войны между Сириею и Израилем.
2 На третий год Иосафат, царь Иудейский, пошел к царю Израильскому.
3 И сказал царь Израильский слугам своим: знаете ли, что Рамоф Галаадский наш? А мы так долго молчим, и не берем его из руки царя Сирийского.
4 И сказал он Иосафату: пойдешь ли ты со мною на войну против Рамофа Галаадского? И сказал Иосафат царю Израильскому: как ты, так и я; как твой народ, так и мой народ; как твои кони, так и мои кони.
5 И сказал Иосафат царю Израильскому: спроси сегодня, что скажет Господь.
6 И собрал царь Израильский пророков, около четырехсот человек и сказал им: идти ли мне войною на Рамоф Галаадский, или нет? Они сказали: иди, Господь предаст его в руки царя.
1-6. Три года (ст. 1) прошли от второй войны Ахава с сирийцами, окончившейся победой Ахава над Венададом сирийским, и мирным договором между ними (XX:26-34). Одна из статей этого мирного договора требовала возвращения сирийским царем израильскому городов Израильского царства, отобранных Венададом у Амврия (XX:34). В числе этих городов, очевидно, был и Рамоф Галаадский (ст. 3. Onomast. 688, 772, ср. прим. к IV:13), которого сирийский царь, видимо, не хотел возвращать Ахаву: это и послужило поводом к новой войне, о которой рассказывает гл. XXII, составляющая, таким образом, естественное продолжение гл. XX (на трехлетний срок, отделяющий события той и другой главы, падает во внутренней жизни Израильского царства: убийство Навуфея, гл. XXI; во внешней, по предположению ученых, упомянутая уже битва при Каркаре между Салманассаром II ассирийским и Венададом (Bir-idri) сирийским, в войсках которого принимал участие, по обязанностям союзника, Ахав (Ahabbu Sir-lai ассирийских памятников). Войну предпринимают против сирийцев совместно израильский царь Ахав и иудейский Иосафат, прежние враждебные отношения между двумя еврейскими царствами сменились дружественными, частью на почве родства царских домов: сын Иосафата иудейского Иорам был женат на Гофолии, дочери Ахава израильского (ср. 4 Цар VIII:18; 2 Пар XVIII:1), - частью, вероятно в силу политической необходимости общими силами сломить силу общего врага - Сирии. Посещение Иосафатом Ахава (ст. 2, 4), при таких обстоятельствах, могло быть вызвано приглашением последнего (по 2 Пар XVIII:2 Ахав устроил большой пир для Иосафата); инициатива похода на Рамоф во всяком случае исходит от Ахава, от которого Иосафат, по-видимому, считал себя зависимым (ст. 4), почему и представляет в распоряжение Ахава свою главную военную силу - коней (ср. Пс XXXII:16-17). "Так обещал поступать Иосафат, призванный участвовать в сражении, то есть буду делать то же, что ты, ополчусь, как скоро ты ополчишься, народ мой начнет войну, как скоро начнет твой народ. Но Иосафат показал вместе и благочестие свое, потому что почел необходимым вопросить прежде Бога всяческих, ст. 5" (блаж. Феодорит, вопр. 67). Впрочем, "благочестию его нанесли вред дружество и родство" (там же).
Если Иосафат просит Ахава вопросить о предстоящем походе Иегову (ст. 5), то собранные Ахавом около 400 человек - пророки не могли быть ранее упомянутыми 400 пророками Астарты - Ашеры (XVIII:18-19), как полагали древние толкователи, а пророками Иеговы, вероятно, культа тельцов, остававшегося официальным и при Ахаве (несмотря на вторжение культа Ваала). Как самый культ тельцов имел сильную примесь языческого элемента, так и институт пророков в этом культе не соответствовал идее пророческого служения: уже огромная цифра явившихся теперь пророков (ст. 6) ставит их в полную параллель с пророками Ваала и Астарты (XVIII:19), - для них пророчество, очевидно, стало своего рода ремеслом, выгодной профессией, они, вероятно, подобно пророкам Астарты (ibid) питались от царского стола: за это говорит их явное угодничество царю (ст. 6, 12-13), почему пророк Михей называет их (ст. 22-23) пророками Ахава, хотя при всем том они сами считали себя стоящими под действием Духа Божия (ст. 24).
7 И сказал Иосафат: нет ли здесь еще пророка Господня, чтобы нам вопросить чрез него Господа?
7. Уже то, что призванные Ахавом пророки были служителями богопротивного культа тельцов (вероятно, многие из них были прямо жрецами этого культа: в XVIII:19, 22, 25, 40, пророками, евр. небиим, называются жрецы культов Ваала и Астарты), не внушало Иосафату доверия к их ободряющим пророчествам; затем и странное их согласие или единогласие могло казаться подозрительным (по талмуду, Sanhedrin, 89, а: "вдохновение приходило ко многим пророкам, но никогда два пророка не говорили одним вдохновением, басигнон эхад"). Посему он просит Ахава вопросить истинного пророка Иеговы - вроде пророка Илии или др. пророков, подвергавшихся преследованию Иезавели (XVIII:4, 13; XIX:10, 14).
8 И сказал царь Израильский Иосафату: есть еще один человек, чрез которого можно вопросить Господа, но я не люблю его, ибо он не пророчествует о мне доброго, а только худое,- это Михей, сын Иемвлая. И сказал Иосафат: не говори, царь, так.
9 И позвал царь Израильский одного евнуха и сказал: сходи поскорее за Михеем, сыном Иемвлая.
8-9. В ответ на просьбу Иосафата Ахав не называет пророка Илию - как по глубокому нерасположению к этому пророку, так, вероятно, и неизвестности его местопребывания. О пророке же Михее (евр. Мша, полнее: Михайягу: "кто как Иегова?") Ахав дает такой отзыв, который обнаруживает чисто языческое представление его о пророчестве, будто пророк имеет как бы некоторую власть и силу над божеством, сила его пророчества (магическая) зависит от употребляемых им формул, и он всецело ответствен за неблагоприятное пророчество (такое языческое представление о пророке, как о маге, ярко выступает в факте призыва моавитским царем Валаком Валаама для проклятия Израиля, Чис XXII-XXIV; совершенно аналогичен отзыву Ахава о Михее упрек Агамемнона прорицателю Калхасу, Илиада I, 106). Этот отзыв (ср. 2 Пар XVIII:7) дает вероятность мнению И. Флавия и раввинов, что пророк Михей, гл. XXII, - одно лицо с сыном пророческим, изрекшим грозное слово на Ахава, XX:35-42. Не невероятно также предположение, что Ахав держал Михея в темнице Самарийской (ср. ст. 26-27), потому-то он мог немедленно призвать его через евнуха (eunoucoV; слав. : скопца), евр. сарис, обозначая человека с известным недостатком телесным. Ис LVI:3-4, в частности изуродованных таким образом царедворцев при дворах восточных деспотов 1 Цар VIII:15, может иметь и общий смысл: придворный, даже женатый, ср. Быт XXXVII:36; XXXIX:1, 7.
10 Царь Израильский и Иосафат, царь Иудейский, сидели каждый на седалище своем, одетые в царские одежды, на площади у ворот Самарии, и все пророки пророчествовали пред ними.
11 И сделал себе Седекия, сын Хенааны, железные рога, и сказал: так говорит Господь: сими избодешь Сириян до истребления их.
12 И все пророки пророчествовали то же, говоря: иди на Рамоф Галаадский, будет успех, Господь предаст его в руку царя.
10-12. В ожидании пророка Михея, оба царя еврейские восседали на престолах в полном вооружении (LXX, ст. 10, enoploi, слав. вооружение, - что более удобоприемлиемо, чем чтение евр. т. : бегадим бегорен, одетые, на гумне; Gratz читает вместо это: ширейон, панцирь; Vulg. : vestiti culto regio; рус. синод. и проф. Гуляева: "одетые в царские одежды"), может быть, делая смотр союзным войскам своим; а сонм пророков широковещательно предсказывал и воспевал грядущую победу союзников (10). Один же из этих пророков, Седекия, употребляет (ст. 11), подобно символике истинных пророков Божиих (XI:29; Иер XXVIII:14 и др. ), выразительный символ предстоящей победы Ахава: он делает себе железные рога - символ силы израильского царя, в таком смысле рог, евр. керен, употребляется в Библии весьма часто, напр. LXXIV:11; XXXVIII:25; Иep XLVIII:25; Мих IV:13 - образ весьма понятый и глубоко симпатичный израильтянину, поскольку он напоминал пророчество Моисея о судьбе Ефремова колена (главенствовавшего в Израильском царстве): "крепость его, как первородного тельца, и рога его, как рога буйвола" (Втор XXXIII:17) [Возможно, однако, что рога Седекии имели отношение и к культам Ваала и Астарты, которых держался Ахав, и Ваал изображался с бычьей головой, а Астарта - в виде коровы].
13 Посланный, который пошел позвать Михея, говорил ему: вот, речи пророков единогласно предвещают царю доброе; пусть бы и твое слово было согласно с словом каждого из них; изреки и ты доброе.
14 И сказал Михей: жив Господь! я изреку то, что скажет мне Господь.
13-14. Из просьбы посланца к пророку Михею говорить согласное с другими пророками (ст. 13), просьбы, вероятно, исходившей от Ахава, видно и то, как глубоко было у Ахава и его приближенных воззрение на пророчество, как на магию, и то, что прорицания 400 своих пророков Ахав ценил ниже пророчества одного Михея, видимо, чувствуя в нем действительного пророка. Как истинный пророк Бога Истинного, Михей обещает говорить лишь то, что откроет ему Иегова (ст. 14; ср. Иер XXIII:28; XLII:4; 1 Пет IV:11).
15 И пришел он к царю. Царь сказал ему: Михей! идти ли нам войною на Рамоф Галаадский, или нет? И сказал тот ему: иди, будет успех, Господь предаст его в руку царя.
16 И сказал ему царь: еще и еще заклинаю тебя, чтобы ты не говорил мне ничего, кроме истины во имя Господа.
15-16. Прежде чем высказать горькое слово пророчества, пророк Михей иронически повторяет совет пророков Ахава идти на войну, с ироническим же обещанием победы: это было как бы увещание к совести Ахава, упрек за лицемерный его вопрос (ср. блаж. Феодорит, вопр. 68). Цель своеобразного приема пророка была достигнута: Ахав требует от пророка высказать только одну истину по откровению Иеговы (ст. 16), хотя и не связывает себя обещанием следовать слову пророка.
17 И сказал он: я вижу всех Израильтян, рассеянных по горам, как овец, у которых нет пастыря. И сказал Господь: нет у них начальника, пусть возвращаются с миром каждый в свой дом.
17. Пророк рисует открытую ему в видении картину: израильтяне рассеяны по горам (Галаадским), как овцы без пастыря (Чис XXVII:17), так как глава их и пастырь царь будет отнят у них: "сим показывает Ахаву, что злоба его причиняет поражение. Если бы Израиль имел благочестивого пастыря, то одержал бы решительную победу над неприятелями" (блаж. Феодорит, вопр. 68). Оставшись без главы, царя, войско мирно разойдется. Как смерть царя, так и возвращение войска впоследствии произошли в точном согласии со словом пророка (ср. ст. 17 и ст. 35-36).
18 И сказал царь Израильский Иосафату: не говорил ли я тебе, что он не пророчествует о мне доброго, а только худое?
18. Ахав спешит указанием на ответ пророка (ст. 17) оправдать перед Иосафатом ранее высказанный взгляд свой на Михея (ст. 8): свести причину неблагоприятного пророчества Михея на личную неприязнь к нему этого пророка, как ранее (XXI:20) он упрекал в личной ненависти к нему пророка Илию.
19 И сказал [Михей]: [не так; не я, а] выслушай слово Господне: я видел Господа, сидящего на престоле Своем, и все воинство небесное стояло при Нем, по правую и по левую руку Его;
20 и сказал Господь: кто склонил бы Ахава, чтобы он пошел и пал в Рамофе Галаадском? И один говорил так, другой говорил иначе;
21 и выступил один дух, стал пред лицем Господа и сказал: я склоню его. И сказал ему Господь: чем?
22 Он сказал: я выйду и сделаюсь духом лживым в устах всех пророков его. Господь сказал: ты склонишь его и выполнишь это; пойди и сделай так.
23 И вот, теперь попустил Господь духа лживого в уста всех сих пророков твоих; но Господь изрек о тебе недоброе.
19-23. Опровергая это, существенно языческое воззрение Ахава на пророчество (70-т и славяне передают, евр. лахени "так", с отрицанием: ouc outwV, не тако, что гораздо более соответствует противоположению слов Ахава, ст. 18, и речи пророка 19 сл. ), пророк рассказывает продолжение своего видения (ср. ст. 17), в котором указано таинственное обоснование всех видимых фактов: обольщение Ахава ложным пророчеством его пророков, имеющее повлечь гибель Ахава в предстоящей битве, есть Божие попущение, образно представленное в виде совещания пред Иеговою воинств в среде ангелов или духов, по И. Флавию, Древн. VIII, 15, 4, "решающее значение в предприятии Ахавом похода имела роковая неизбежность предопределения (crewn anagkh или eimarmenh стоиков), в силу которой слова лжепророков показались Ахаву убедительнее слов истинного пророка". Но библейский текст не знает такого слепого рока, а говорит лишь о свободном действии вседействующего промысла живого Бога, хотя действии лишь попускающем развитие событий, а не производящем или, по крайней мере, содействующем. Все видение, ст. 19-23, по блаж. Феодориту (вопр. 68), "есть только олицетворение, которыми показывается попущение Божие, потому что истинный Бог и Учитель истины не повелевал прельщать Ахава". Действие Иеговы на Ахава в данном случае - допущение его стать под влияние духа лжи, говорившего устами его пророков (ст. 21-23), аналогично, напр., действию ожесточения Иеговою сердца фараонова (Исх IV:1; VII:3), или допущение неразумного отношения Ровоама к требованиям народа (3 Цар XII:15), т. е. здесь имела место не прямая причинность. Самая картина воинства небесного (евр. Цеба гашамаим. ст. 19), предстоящего престолу Иеговы воинств, как и аналогичные картины ангелов в книге Иова (I:6 сл. II:1 сл. ) или серафимов в видении пророка Исаии (Ис VI:1 сл. ), выражает ту библейскую идею, что планы и суды промысла Божия о мире и людях выполняют высшие духовные силы - ангелы, образующие целый мир - "воинство" в премирной сфере бытия Бога ("небесное"), ср. 2 Цар XXIV:16; 4 Цар XIX:35; Евр I:14. Дух, отделившийся от воинства небесного и ставший, по попущению Божьему, духом лживым в устах пророков Ахава, олицетворяя собою ложное пророчество, является духом лжи (евр. руах шекер, ст. 22) и в таком качестве представляется стоящим под влиянием сатаны или диавола (только в видении пророка Михея выдвигается идея универсального действия Божия, тогда как в Иов I-II сатана или диавол очерчен более рельефно, хотя и попущение Божие тоже поставляется на вид. Произвольно талмуд видит в "духе" дух Навуфея, хотя обличительное напоминание о последнем Ахаву не было излишним) См. в книге А. Глаголева, Ветхозаветное библейское учение об ангелах", с. 610 и д.
24 И подошел Седекия, сын Хенааны, и, ударив Михея по щеке, сказал: как, неужели от меня отошел Дух Господень, чтобы говорить в тебе?
25 И сказал Михей: вот, ты увидишь это в тот день, когда будешь бегать из одной комнаты в другую, чтоб укрыться,
24-25. Дерзкий поступок Седекии, выражающий глубокое поношение пророка Михея (ср. Иов XVI:10; Ин XVIII:22), показывает, как чувствительно был затронут в своей профессиональной чести этот глава пророков Ахава (ср. ст. 11), имевший, видимо, большой вес у царя. Пророк Михей предсказывает дерзкому лжепророку постыдное заключение (и, может быть, такую же смерть) после поражения Ахава.
26 и сказал царь Израильский: возьмите Михея и отведите его к Амону градоначальнику и к Иоасу, сыну царя,
27 и скажите: так говорит царь: посадите этого в темницу и кормите его скудно хлебом и скудно водою, доколе я не возвращусь в мире.
26-27. Обличения и предостережения пророческие не подействовали на Ахава. Он гневно заключает пророка Михея в темницу и не без насмешки приказывает кормить пророка там хлебом горести и водою печали (ср. Ис XXX:20) до своего возвращения с поля брани, в благополучном исходе которого он хвастливо уверяет себя и других (вопреки XX:11). По И. Флавию, самоуверенность Ахава и решимость идти на войну вопреки слову пророка Михея выросли благодаря тому, что Седекия, ударивший пророка Михея, не потерпел никакого вреда (как потерпел Иеровоам от иудейского пророка, XIII:4).
28 И сказал Михей: если возвратишься в мире, то не Господь говорил чрез меня. И сказал: слушай, весь народ!
28. Тем решительнее заверяет пред всем народом истину своего пророчества пророк Михей.
29 И пошел царь Израильский и Иосафат, царь Иудейский, к Рамофу Галаадскому.
30 И сказал царь Израильский Иосафату: я переоденусь и вступлю в сражение, а ты надень твои царские одежды. И переоделся царь Израильский и вступил в сражение.
31 Сирийский царь повелел начальникам колесниц, которых у него было тридцать два, сказав: не сражайтесь ни с малым, ни с великим, а только с одним царем Израильским.
32 Начальники колесниц, увидев Иосафата, подумали: "верно это царь Израильский", и поворотили на него, чтобы сразиться с ним. И закричал Иосафат.
33 Начальники колесниц, видя, что это не Израильский царь, поворотили от него.
34 А один человек случайно натянул лук и ранил царя Израильского сквозь швы лат. И сказал он своему вознице: повороти назад и вывези меня из войска, ибо я ранен.
35 Но сражение в тот день усилилось, и царь стоял на колеснице против Сириян, и вечером умер, и кровь из раны лилась в колесницу.
36 И провозглашено было по всему стану при захождении солнца: каждый иди в свой город, каждый в свою землю!
37 И умер царь, и привезен был в Самарию, и похоронили царя в Самарии.
38 И обмыли колесницу на пруде Самарийском, и псы лизали кровь его, и омывали блудницы, по слову Господа, которое Он изрек.
29-38. Невзирая ни на что, Ахав отправляется в поход против сирийцев к Рамофу Галаадскому (ст. 29); "сопутствовал ему и Иосафат, поступив недостойно своего благочестия. Ибо, взыскав пророка, отринув лжепророков и узнав от Михея, что должно делать, благочестию предпочел дружбу" (блаж. Феодорит, вопр. 66). Судьба Ахава была решена уже прямым распоряжением сирийского царя убить его (ст. 31; так отблагодарил царь сирийский Ахава за его великодушие к нему ср. XX:32-33, 42), несмотря на принятую им меру предосторожности (ст. 30), вызванную как этим распоряжением сирийского царя, так и сильным страхом Ахава пред неблагоприятным пророчеством Михея. Переодеваньем своим Ахав не намеренно послужил косвенной причиной нападения на Иосафата, который спасся лишь чудом (ст. 32-33; 2 Пар XVIII:31). Спаслось и возвратилось мирно и все войско израильское (ст. 36), по слову пророка (ст. 17). "Предречение же Божие исполнилось. Раненый Ахав долгое время стоял на колеснице, чтобы удалением своим не подать повода к общему бегству. Текущая кровь его сгустилась в колеснице, правивший ею, по приближении к городу, обмыл колесницу в одном источнике. Псы лизали кровь; а блудницы рано утром, по обычаю, обмылись в ней, не имея намерения мыться в крови, напротив, думали, что, по обыкновению, моются в проточной воде; но вода сия была обагрена кровью", (блаж. Феодорит, вопр. 68; Ср. XXI:19).
39 Прочие дела Ахава, все, что он делал, и дом из слоновой кости, который он построил, и все города, которые он строил, описаны в летописи царей Израильских.
39. В отношение страсти к строительству (городов, дворцов) Ахав, видимо, соперничал с Соломоном; "дом из слоновой кости" (ср. Ам III:15) - верх роскоши (вероятно, впрочем, что из слоновой кости сделаны были лишь многие орнаменты дворца Ахава).
40 И почил Ахав с отцами своими, и воцарился Охозия, сын его, вместо него.
41 Иосафат, сын Асы, воцарился над Иудеею в четвертый год Ахава, царя Израильского.
42 Тридцати пяти лет был Иосафат, когда воцарился, и двадцать пять лет царствовал в Иерусалиме. Имя матери его Азува, дочь Салаиля.
43 Он ходил во всем путем отца своего Асы, не сходил с него, делая угодное пред очами Господними. Только высоты не были отменены; народ еще совершал жертвы и курения на высотах.
44 Иосафат заключил мир с царем Израильским.
45 Прочие дела Иосафата и подвиги его, какие он совершил, и как он воевал, описаны в летописи царей Иудейских.
46 И остатки блудников, которые остались во дни отца его Асы, он истребил с земли.
47 В Идумее тогда не было царя; был наместник царский.
48 [Царь] Иосафат сделал корабли на море, чтобы ходить в Офир за золотом; но они не дошли, ибо разбились в Ецион-Гавере.
49 Тогда сказал Охозия, сын Ахава, Иосафату: пусть мои слуги пойдут с твоими слугами на кораблях. Но Иосафат не согласился.
50 И почил Иосафат с отцами своими и был погребен с отцами своими в городе Давида, отца своего. И воцарился Иорам, сын его, вместо него.
41-50. О 25-летнем царствовании благочестивого иудейского (по счету четвертого) царя Иосафата (ср. XV:24) 3 Цар дает чрезмерно краткий рассказ, тогда как 2 Пар посвящает его царствованию четыре главы (XVII-XX), причем подробно характеризуются внутренние мероприятия Иосафата в своем царстве: укрепление городов, организация управления, распространение в народе ведения закона Божия через посылаемых по стране священников и левитов (XVII); очищение культа и прочная организация суда гражданского и церковного (XIX); равным образом, кроме участия Иосафата в израильском походе против сирийцев (XVIII), подробно рассказывается о нашествии на Иудейское царствование при Иосафате моавитян и аммонитян, окончившемся чудесной победой иудеев над врагами без сражения (XX). Книга 3 Цар обрисовывает царствование Иосафата лишь общими чертами, напоминающими более всего описание царствования отца его Асы (XV:9-24). Как и Аса (XV:14; ср. 2 Пар XIV:15), Иосафат уничтожил высоты языческих культов (2 Пар XVII:6), но сохранил древнесвященные высоты Истинному Богу (ст. 43; 2 Пар XX:33). Подобно отцу же, Иосафат уничтожал вторгшуюся в Иудею при Ровоаме (XIV:24) религиозную проституцию (47 ст., ср. XV:12). Но печальными в религиозно-нравственном отношении последствиями сопровождался "мир" (ст. 44) Иосафата с царствующим домом израильским: из политических видов Иосафат, первый из иудейских царей, заключил союз с Ахавом, скрепленный родственными связями и поддерживавшийся Иосафатом и при преемниках Ахава - Охозии и Иораме. Если Ахаву Иосафат помогал в войне против сирийцев (ст. 4 и сл. ), то с Охозиею вступил в совместные торговые предприятия: оба царя на общие средства предприняли постройку, по примеру Соломона (IX:26), флота в Ецион-Гавере (ст. 49-50; 2 Пар XX:35-38), чему благоприятствовало отсутствие в это время царя (ст. 48) в Идумее (к территории которой принадлежал Ецион-Гавер), сделавшейся как бы провинцией иудейской под управлением наместника иудейского царя. Наконец с Иорамом израильским Иосафат впоследствии совершил поход на моавитского царя (4 Цар III). Пророки обличали Иосафата за дружбу с нечестивым домом Ахава (2 Пар XIX:2; XX:37), угрожая ему бедствиями; действительно, все три названные предприятия союзников оказались крайне неудачными для них, в частности для Иосафата; из похода на Рамоф против сирийцев Иосафат едва спасся; построенный им, совместно с Охозией, флот разбит был бурей в самой гавани (ст. 49-50; 2 Пар XX:37), неудачей окончился и поход Иосафата с Иорамом израильским на моавитян (4 Цар III).
51 Охозия, сын Ахава, воцарился над Израилем в Самарии, в семнадцатый год Иосафата, царя Иудейского, и царствовал над Израилем [в Самарии] два года,
52 и делал неугодное пред очами Господа, и ходил путем отца своего и путем матери своей и путем Иеровоама, сына Наватова, который ввел Израиля в грех:
53 он служил Ваалу и поклонялся ему и прогневал Господа Бога Израилева всем тем, что делал отец его.
51-53. Дата начала царствования в Израильском царстве Охозии, сына Ахава, - 17-й год царствования Иосафата, трудно согласима с другими показаниями: по ст. 41 данной главы, Иосафат иудейский воцарился в 4-й год царствования Ахава израильского, который, по XVI:29, царствовал 22 года. Таким образом (по 51 ст. XXII гл. ), 17-й год царствования Иосафата будет 20-м годом царствования Ахава; следовательно Охозия мог вступить на царство лишь в 19 году царствования Иосафата. Но это видимое противоречие изъясняется тем не раз отмеченным обстоятельством, что неполные годы царствования в кн. Царств считаются за полные. Двухлетнее царствование Охозии характеризуется в религиозном отношении (ст. 52-53) совершенно сходное царствованием Ахава (XVI:30-31): и при Охозии равным образом процветали культ тельцов и культ Ваала.