Глава 4
Первая половина речи Елифаза. 1-2. Введение в речь. 3-6. Побуждение к речи. 7-21. Основная мысль Елифаза: на земле наказываются только грешники.
1 И отвечал Елифаз Феманитянин и сказал:
2 если попытаемся мы сказать к тебе слово,- не тяжело ли будет тебе? Впрочем кто может возбранить слову!
1-2. Речь Елифаза, по его убеждению, не только не утешит Иова, но еще более огорчит его. Но как бы ни неприятна была истина, она должна быть высказана. И Елифаз, извиняясь за доставляемое им Иову огорчение, не может воздержаться от слова.
3 Вот, ты наставлял многих и опустившиеся руки поддерживал,
4 падающего восставляли слова твои, и гнущиеся колени ты укреплял.
5 А теперь дошло до тебя, и ты изнемог; коснулось тебя, и ты упал духом.
3-5. Первою каплею горечи в речи Елифаза является упрек Иову в его малодушии. Оно тем более несвойственно ему, что прежде он утешал и словами утешения ободрял и поддерживал людей с "опустившимися руками" и "гнущимися коленами" и всецело "падающих", т. е. слабых духом (2 Цар IV:1; Ис XIII:7; XXXV:3-4). Ободрявший других не может ободрить себя (ст. 5), иронически (ср. Мф XXVII:42) замечает Елифаз.
6 Богобоязненность твоя не должна ли быть твоею надеждою, и непорочность путей твоих - упованием твоим?
6. Порицая малодушие Иова, Елифаз усматривает в нем достаточный повод и побуждение обратиться к страдальцу с речью "Не в благочестии ли твоем надежда твоя? упование твое не на непорочность ли путей твоих"? спрашивает он его. По мнению Елифаза, ропот и жалобы Иова проистекают из его уверенности в своем благочестии. Он ропщет и жалуется потому, что себя, человека благочестивого и непорочного, считает несправедливо наказанным. Эта ложная, по взгляду Елифаза, мысль Иова, заставляя его обратиться с речью к своему другу, заранее предрешает его основное положение. В противоположность Иову, Елифаз утверждает, что несчастья постигают только грешников; следовательно, и Иов, раз он подвергся бедствиям, не может считать себя благочестивым, невинно наказанным.
7 Вспомни же, погибал ли кто невинный, и где праведные бывали искореняемы?
8 Как я видал, то оравшие нечестие и сеявшие зло пожинают его;
9 от дуновения Божия погибают и от духа гнева Его исчезают.
7-9. В подтверждение справедливости своего взгляда Елифаз ссылается, во-первых, на опыт и знание самого Иова, не видавшего будто бы в течение своей жизни случаев гибели праведника (ст. 7); и во-вторых - на личный опыт. Последний ручается за то, что наказываются лишь те, которые подготовляли почву для зла ("оравшие нечестие") и делали его ("сеявшие зло"; ср. Ос X:13). Уподобление злодеев в их деяниях земледельцам вызывает соответствующий образ для выражения мысли о наказании их божественным гневом. Насаждения злодеев погибают, подобно трудам земледельцев, от знойного ветра (ст. 9; ср. Иер IV:11; Иез XVII:10; XIX:12; Ос XIII:15).
10 Рев льва и голос рыкающего умолкает, и зубы скимнов сокрушаются;
11 могучий лев погибает без добычи, и дети львицы рассеиваются.
10-11. Гибель целой семьи львов представляет, по мнению экзегетов, намек на судьбу семейства Иова.
12 И вот, ко мне тайно принеслось слово, и ухо мое приняло нечто от него.
13 Среди размышлений о ночных видениях, когда сон находит на людей,
12-21. Для сообщения своему взгляду большей убедительности, авторитетности Елифаз ссылается на бывшее ему откровение, описывая сначала форму, в которой оно было сообщено (ст. 12), затем время получения (ст. 13), испытанное при этом состояние (ст. 14-16) и, наконец, самое содержание (ст. 17-21).
12-13. Сообщенное в форме шепота (евр. "семец", переданное в синодальном чтении выражением "нечто", Симмах переводит "yiqurismoV", Вульгата - "sussurus" - "шелест", "шепот") и проникшее в душу Елифаза помимо его сознания и воли ("тайно принеслось слово", в буквальном переводе: "ко мне прокралось слово"), откровение было получено им "среди размышлений о ночных видениях". Еврейское "бишифим", чему соответствует синодальное "среди размышлений", собственно значит "ветви", "разветвления", по отношению к душевной деятельности "перепутывающиеся мысли", "сумятицу мыслей" (Дильман). Откровение падало на то время, когда Елифаз пробудился с душою, смущенною беспокойными мыслями.
14 объял меня ужас и трепет и потряс все кости мои.
15 И дух прошел надо мною; дыбом стали волосы на мне.
16 Он стал,- но я не распознал вида его,- только облик был пред глазами моими; тихое веяние,- и я слышу голос:
14-16. Непосредственные предвестники откровения - прошедший над Елифазом "дух", - ветер ("тихое веяние" ст. 16, ср. 3 Цар XIX:11; Дан II:2) и явление в нем таинственного существа, вида которого нельзя было распознать, - вызвали обычные при видениях чувства ужаса и страха (Быт XV:12; XXVIII:17; Дан VII:15; VIII:18; X:7).
17 человек праведнее ли Бога? и муж чище ли Творца своего?
18 Вот, Он и слугам Своим не доверяет и в Ангелах Своих усматривает недостатки:
19 тем более - в обитающих в храминах из брения, которых основание прах, которые истребляются скорее моли.
20 Между утром и вечером они распадаются; не увидишь, как они вовсе исчезнут.
21 Не погибают ли с ними и достоинства их? Они умирают, не достигнув мудрости.
17-21. На предложенный явившимся вопрос: "человек праведнее ли Бога?" ("мезлоах" - "пред Богом" - см. Чис XXXII:22) им же самим дается отрицательный ответ. В очах Божиих нечисты и несовершенны даже ангелы, тем более человек. Он грешен. Признаком его греховности является, во-первых, кратковременность существования ("между утром и вечером распадаются", ср. Пс LXXXIX:6; "истребляются скорее моли", ср. XIII:28; Ис L:9), во-вторых, смерть в состоянии неразумия: "умирают, не достигши мудрости", т. е. страха Божия (XXVIII:28). Та и другая черта, - скоротечность жизни и смерть не умудренным, - усвояется по преимуществу, даже исключительно одним грешникам (XV:32; Пс LXXXIX:6-9; ср. Пс XС:1, 16; XCI:13-15; Притч V:13).