Глава 16
1–13. Притча о неправедном домоправителе. – 14–31. Притча о богатом человеке и нищем Лазаре.
1. Сказал же и к ученикам Своим: один человек был богат и имел управителя, на которого донесено было ему, что расточает имение его;
Притча о неправедном домоправителе находится только у одного евангелиста Луки. Сказана она, несомненно, в тот же день, в который Господь произнес и три предыдущие притчи, но связи с теми притчами эта притча не имеет, так как те произнесены были Христом с отношением к фарисеям, а эта – имеет в виду «учеников» Христа, т. е. многих Его последователей, которые уже начали служить Ему, оставив служение миру (Тренч, с. 357), – большею частью бывших мытарей и грешников (прот. Буткевич., «Объяснение притчи о неправедном домоправителе». Церковные ведомости, 1911, с. 275).
«Один человек». Это был, очевидно, богатый землевладелец, который сам жил в городе, довольно далеко от своего имения, и не мог потому сам навещать его (кого понимать здесь в переносном смысле – об этом будет сказано после изъяснения прямого смысла притчи).
«Управителя» (οἰκονόμον), т. е. такого управляющего, которому было вверено все заведование имением. Это был не раб (домоправители у евреев нередко выбирались из рабов), а человек свободный, как видно из того, что он по освобождении от обязанностей домоправителя намеревается жить не у своего хозяина, а у других лиц (стихи 3–4).
«Донесено было...» Стоящее здесь греческое слово διεβλήθη (от διαβάλλω) хотя и не означает, что донос был простой клеветой, как понимает, например, наш славянский перевод, тем не менее дает понять, что он был сделан людьми, относившимися враждебно к домоправителю.
«Расточает» (ὡς διασκορπίζων – ср. Лк.15:13; Мф.12:30), т. е. тратит на свою распутную и греховную жизнь, проматывает хозяйское имение.
2. и, призвав его, сказал ему: что это я слышу о тебе? дай отчет в управлении твоем, ибо ты не можешь более управлять.
3. Тогда управитель сказал сам в себе: что мне делать? господин мой отнимает у меня управление домом; копать не могу, просить стыжусь;
Землевладелец, призвав к себе домоправителя, с некоторым раздражением говорит ему: «Что это такое там ты делаешь? До меня дошли о тебе недобрые слухи. Я не хочу тебя больше иметь своим домоправителем и передам свое имение в заведывание другого. Ты должен представить мне отчет в имении» (т. е. всякие арендные договоры, долговые документы и т.п.). Таков смысл обращения хозяина имения к домоправителю. Последний так и понял хозяина. Он начинает размышлять о том, как ему теперь жить, потому что он сознает себя действительно виноватым перед хозяином и не надеется на помилование, средств же к жизни он не накопил и работать в садах и в огородах он не умеет или не в силах. Можно бы еще жить милостыней, но для него, привыкшего жить широко, расточительно, это представляется крайне постыдным делом.
4.знаю, что сделать, чтобы приняли меня в домы свои, когда отставлен буду от управления домом.
5. И, призвав должников господина своего, каждого порознь, сказал первому: сколько ты должен господину моему?
6. Он сказал: сто мер масла. И сказал ему: возьми твою расписку и садись скорее, напиши: пятьдесят.
7. Потом другому сказал: а ты сколько должен? Он отвечал: сто мер пшеницы. И сказал ему: возьми твою расписку и напиши: восемьдесят.
Наконец, у домоправителя блеснула мысль о спасении. Он нашел средство, при помощи которого перед ним откроются двери домов, после того как он останется без места (он здесь имеет в виду «домы» должников своего хозяина). Он призывает должников, каждого порознь, и вступает с ними в переговоры. Кто были эти должники – арендаторы ли, или торговцы, которые брали из имения для продажи разные естественные продукты, – сказать трудно, да это и не представляет важности. Он спрашивает одного вслед за другим: сколько они должны его хозяину? Первый отвечает: «сто мер» или, точнее, «батов» (бат – более 4 ведер) «масла», конечно, оливкового, которое ценилось в то время очень дорого, так что 419 ведер масла стоили в то время на наши деньги 15 922 руб. (прот. Буткевич, с. 283 [сумма, соответствующая цене примерно 18,5 кг золота. – Прим.ред.]). Домоправитель велит ему поскорее – дурные дела обыкновенно торопятся делать, чтобы не помешали, – написать новую расписку, в которой долг этого должника уменьшен наполовину. С другим должником, который был должен «сто мер» или, точнее, «коров» (кор – около 20 четвериков) пшеницы, которая также ценилась дорого (две тысячи четвертей пшеницы стоили в то время на наши деньги около 20 000 рублей [примерно 23 кг в золотом эквиваленте. – Прим. ред.], – там же, с. 324), он поступил почти так же. Таким образом он оказал огромную услугу этим двум должникам, а затем, может быть, и другим, и те, конечно, чувствовали перед ним себя навек обязанными. Приют и пропитание для себя в домах этих людей домоправитель обеспечил вполне.
8. И похвалил господин управителя неверного, что догадливо поступил; ибо сыны века сего догадливее сынов света в своем роде.
Хозяин имения, услышав о таком поступке домоправителя, похвалил его, нашел, что тот поступил догадливо, или, лучше перевести, мудро, обдуманно и целесообразно (φρονίμως). Странной кажется эта похвала? Господину нанесен ущерб, и весьма значительный, а он все же хвалил неверного домоправителя, удивляясь его благоразумности. За что же тут хвалить? Надо бы, казалось, подать на него жалобу в суд, а не хвалить. Большинство толкователей поэтому настаивают на том, что господин, собственно, удивляется только ловкости домоправителя, нисколько не одобряя характера самого средства, какое тот нашел для своего спасения. Но такое решение вопроса неудовлетворительно, потому что отсюда выходит, что Христос далее учит Своих последователей тоже только ловкости или умению находить исход в трудных обстоятельствах жизни, подражая людям недостойным (неправедным). Поэтому более вероятным представляется объяснение, которое дает этой «похвале», а вместе и поступку домоправителя прот. Буткевич. Согласно его толкованию, домоправитель скинул со счетов должникам только то, что приходилось ему самому, так как он писал раньше в расписках и ту сумму, за которую сдавал землю арендаторам по согласию со своим господином, и ту, которую намеревался присвоить лично себе. Так как теперь у него уже не было возможности получить выговоренную им для себя сумму – он уходил со службы, – то он и переменил расписки, не нанеся этим решительно никакого ущерба своему хозяину, потому что тот свое все же должен был получить (Буткевич, с. 327). Только нельзя согласиться с Буткевичем в том, что теперь домоправитель «оказался честным и благородным» и что поэтому именно за отказ от возможности получить свою долю господин и похвалил его. Честностью и благородством нельзя назвать то, когда человек поневоле должен отказаться от получения дохода. Таким образом, действительно, хозяину, как человеку порядочному, не было побуждения настаивать на том, чтобы должники внесли в его пользу все, что выговорено было с них домоправителем: он считал их должными гораздо меньшую сумму. Обиды ему домоправитель не нанес – отчего же хозяину было и не похвалить его? На такое одобрение целесообразности поступка домоправителя и находится здесь указание.
«Ибо сыны века сего догадливее сынов света в своем роде». Обычное толкование этого изречения такое: мирские люди лучше умеют устраивать свои дела, чем христиане, достигая высоких, ими поставленных целей. Но с таким толкованием трудно согласиться, во-первых, потому, что едва ли в то время термин «сыны света» обозначал христиан: у евангелиста Иоанна, на которого ссылается епископ Михаил, примыкающий к общему числу толкователей этого места, если и употреблено однажды это выражение, то не для обозначения понятия «христиане» (ср. Ин.12:36). А во-вторых, чем же догадливее мирские люди, привязанные к миру, людей, преданных Христу? Разве последние не показали свою мудрость в том, что все оставили и пошли за Христом? Поэтому мы опять склоняемся к принятию в настоящем случае мнения прот. Буткевича (он, впрочем, повторяет мнения Браунга и Гольбе), согласно которому «сыны века сего» – это мытари, которые, по взгляду фарисеев, жили в духовной темноте,занятые исключительно мелкими земными интересами (сбором податей), а «сыны света» – это фарисеи, которые считали себя вполне просвещенными (ср. Рим.2:19) и которых Христос так называет, конечно, в ироническом смысле. К этому толкованию приходит и прибавленное Христом выражение: «в своем роде». Этим Он показывает, что подразумевает здесь не «сынов света» в собственном смысле этого слова, а «сынов света» в особенном, своем роде. Таким образом, смысл выражения будет такой: ибо мытари благоразумнее фарисеев (Буткевич, с. 329). Но при таком объяснении – этого нельзя скрыть – остается неясной связь последних слов рассматриваемого стиха с тем замечанием, что господин похвалил неверного домоправителя. Остается признать, что эта мысль второй половины 8-го стиха не стоит в связи со всем выражением первой половины, а объясняет только одно «догадливо» или «благоразумно». Господь кончил притчу словами: «и похвалил господин управителя неверного, что догадливо поступил». Теперь Он хочет сделать применение притчи к Своим ученикам и вот, смотря на приближавшихся к нему мытарей (см. Лк.15:1), Он как бы говорит: «Да, мудрость, благоразумие в искании себе спасения – великое дело, и Я должен теперь признать, что, к удивлению многих, такую мудрость обнаруживают мытари и не проявляют ее те, которые считали всегда себя самыми просвещенными людьми, т. е. фарисеи».
9. И Я говорю вам: приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители.
Господь уже высказал одобрение мытарям, следовавшим за Ним, но высказал это в виде общей сентенции. Теперь Он обращается к ним прямо от Своего лица: «И Я – как тот приточный господин – вам говорю, что если у кого есть богатство, – как оно было у домоправителя в виде расписок, – то вы должны так же, как он, приобретать себе друзей, которые бы, подобно друзьям домоправителя, приняли вас в вечные обители». Богатство Господь называет «неправедным» (μαμωνᾶ τῆς ἀδικίας) не потому, что оно было приобретено неправедными путями – такое богатство по закону должно быть возвращено как украденное (Лев.6:4; Втор.22:1), – а потому, что оно суетно, обманчиво, скоропреходяще и часто делает человека любостяжательным, скупцом, забывающим о своей обязанности благотворить своим ближним, и служит большим препятствием на пути достижения Царства Небесного (Мк.10:25).
«Когда обнищаете» (ἐκλίπητε) – правильнее: когда оно (богатство) лишится своего значения (по лучшему чтению – ἐκλίπῃ). Этим указывается на время второго пришествия Христа, когда временное земное богатство перестанет иметь какое-либо значение (ср. Лк.6:24; Иак.5:1 и сл.).
«Приняли». Не сказано: кто, но нужно предполагать – друзья, которых можно приобрести через правильное употребление земного богатства, т. е. когда его употребляют так, как угодно Богу.
«Вечные обители». Это выражение соответствует выражению: «в домы свои» (стих 4) и обозначает Царство Мессии, которое пребудет вечно (ср. 3Ездр.2:11).
10. Верный в малом и во многом верен, а неверный в малом неверен и во многом.
11. Итак, если вы в неправедном богатстве не были верны, кто поверит вам истинное?
12. И если в чужом не были верны, кто даст вам ваше?
13. Никакой слуга не может служить двум господам, ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить, или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне.
Развивая мысль о необходимости благоразумного употребления богатства, Господь сначала приводит как бы пословицу: «верный в малом и во многом верен...» Это общая мысль, не требующая особого объяснения. Но далее Он уже прямо обращается к Своим последователям из числа мытарей с наставлением. Они, несомненно, имели в своих руках большие богатства и не всегда были верны в их употреблении: нередко они, собирая подати и пошлины, брали и себе часть из собранного. Вот Господь и научает их, чтобы они оставили эту дурную привычку. К чему собирать им богатство? Оно неправедное, чужое, к нему и нужно относиться как к чужому. У вас есть возможность получить истинное, т. е. вполне ценное богатство, которое для вас должно быть особенно дорого, как вполне подходящее к вашему положению учеников Христа. Но кто вверит вам это высшее богатство, это идеальное, подлинное благо, если вы оказались не в состоянии управиться как должно с низшим? Можете ли вы удостоиться тех благ, какие Христос дарует истинным Своим последователям в имеющем открыться славном Царстве Божием?
От верности в употреблении земного богатства Христос (стих 13) переходит к вопросу об исключительном служении Богу, которое несоединимо со служением Мамоне. См. Мф.6:24, где это изречение повторяется.
Притчей о неправедном домоправителе Христос, имевший прежде всего в виду мытарей, научает и всех грешников вообще, как достигать спасения и вечного блаженства. В этом и заключается таинственный смысл притчи. Богатый человек – это Бог. Неправедный домоправитель – это грешник, который долгое время беспечно растрачивает дары Божии, пока Бог не призовет его к ответу какими-нибудь грозными знамениями (болезнями, несчастиями). Если грешник еще не утратил здравый смысл, то он приносит покаяние, подобно тому как домоправитель простил должникам господина те долги, какие он мог бы считать за ними. Но понятно, что вдаваться в подробные аллегорические объяснения данной притчи совершенно бесполезно, потому что тут придется руководиться только совершенно случайными совпадениями и прибегать к натяжкам: как и всякая другая притча, притча о неправедном домоправителе содержит в себе, кроме главной мысли, еще прибавочные черты, которые и не требуют объяснения.
14. Слышали все это и фарисеи, которые были сребролюбивы, и они смеялись над Ним.
15. Он сказал им: вы выказываете себя праведниками пред людьми, но Бог знает сердца ваши, ибо что высоко у людей, то мерзость пред Богом.
В числе слушателей притчи о неправедном домоправителе были и фарисеи, которые посмеивались (ἐξεμυκτήριζον) над Христом – очевидно, потому, что им казалось совершенной нелепостью Его мнение о земном богатстве. Закон, говорили они себе, иначе смотрит на богатство: там обещается богатство в награду праведникам за их добродетели, следовательно, оно никак не может быть названо неправедным. Притом и сами фарисеи любили деньги. Такое рассуждение фарисеев, несомненно, имеет в виду и Христос, когда обращается к ним со словами: «вы выказываете себя праведниками...» Он как бы хочет сказать им: «Да, в законе действительно есть обещания земных наград и, в частности, богатства за праведный образ жизни. Но вы-то не имеете права смотреть на свои богатства как на награду от Бога за вашу праведность. Ваша праведность – мнимая. Если вы можете найти почтение к себе со стороны людей своей лицемерной праведностью, то не найдете себе признания со стороны Бога, Который видит настоящее состояние вашего сердца. А состояние это таково, что оно должно быть признано самым ужасным».
16. Закон и пророки до Иоанна; с сего времени Царствие Божие благовествуется, и всякий усилием входит в него.
17. Но скорее небо и земля прейдут, нежели одна черта из закона пропадет.
18. Всякий, разводящийся с женою своею и женящийся на другой, прелюбодействует, и всякий, женящийся на разведенной с мужем, прелюбодействует.
Эти три стиха содержат изречения, которые уже объяснены в комментариях к Евангелию от Матфея (см. Мф.11:12–14, 5:18, 32). Здесь они имеют значение введения к следующей притче о богаче и бедном Лазаре. Господь утверждает ими великое значение закона и пророков (об этом будет речь и в притче), которые подготавливали иудеев к принятию Царства Мессии, вестником о наступлении которого явился Иоанн Креститель. Благодаря им, в людях пробудилось стремление к открывшемуся Царству Божию. Закон не должен потерять из себя ни единой черты, и в пример этого утверждения закона Христос указывает на то, что Он еще строже понимает закон о разводе, чем он трактовался в фарисейской школе. Впрочем, Б. Вейс дает особое толкование этому изречению 18-го стиха. Евангелист Лука, по его мнению, понимает это изречение аллегорически, как характеризующее отношения между законом и новым строем Царства Божия (ср. Рим.7:1–3). Кто ради последнего отрешается от первого, тот совершает чрез это пред Богом такой же грех прелюбодеяния, как и тот, кто после того, как Бог освободил человека от подчинения закону через возвещение Евангелия, все-таки хочет продолжать прежние отношения с законом. Тот грешит с точки зрения непреложности закона (стих 17), а этот – как не желающий принять участие в стремлении людей к новой благодатной жизни (стих 16).
19.Некоторый человек был богат, одевался в порфиру и виссон и каждый день пиршествовал блистательно.
В следующей далее притче о богаче и нищем Лазаре Господь показывает, к каким ужасным последствиям ведет неправильное пользование богатством (ср. стих 14). Притча эта направлена не прямо против фарисеев, потому что их нельзя было уподобить беззаботному о своем спасении богачу, но против их взгляда на богатство, как на что-то совершенно безвредное для дела спасения, даже как на свидетельство о праведности имеющего его человека. Господь показывает, что оно вовсе не является доказательством праведности и что оно часто приносит величайший вред его обладателю и низводит его после смерти в адскую бездну.
Порфира – это шерстяная ткань, окрашенная в дорогую пурпурную краску, употреблявшаяся для приготовления верхней одежды (красного цвета).
«Виссон» – тончайшая белая ткань, приготовлявшаяся из хлопка (следовательно, не льняная) и употреблявшаяся на приготовление нижней одежды.
«Каждый день пиршествовал блистательно». Отсюда ясно, что у богача не было никаких забот ни об общественных делах и нуждах ближних, ни о спасении своей собственной души. Он не был насильником, притеснителем бедных, не совершал и других каких-либо преступлений, но уже это одно постоянное беспечное пирование было большим грехом пред Богом.
20. Был также некоторый нищий, именем Лазарь, который лежал у ворот его в струпьях
«Лазарь» – имя, сокращенное из Елеазар, – Бог помощь. Можно согласиться с некоторыми толкователями, что имя нищего Христос упоминает с той целью, чтобы показать, что у нищего была только надежда на помощь Божию: люди его бросили у ворот богача (ἐβέβλητο – был выброшен, в русском переводе – «лежал»).
«У ворот» (πρὸς τὸν πυλῶνα) – у входа, который из переднего двора вел в дом (ср. Мф.26:71).
21. и желал напитаться крошками, падающими со стола богача, и псы, приходя, лизали струпья его.
«Крошками, падающими со стола богача». В восточных городах обыкновенно все объедки выбрасываются прямо на улицу, где их и подбирают бродящие во множестве по улицам собаки. В настоящем случае больному Лазарю приходилось делить эти объедки с собаками. Собаки, грязные, нечистые, с точки зрения еврея, животные, лизали его струпья – они обращались с несчастным, который не в силах был их отогнать, как с себе подобным. Намека на жалость, какую будто бы они проявляли этим к нищему, здесь не заключается...
22. Умер нищий и отнесен был Ангелами на лоно Авраамово. Умер и богач, и похоронили его.
«Отнесен был Ангелами». Конечно, отнесена была душа нищего Ангелами, которые, по иудейскому представлению, относят в рай души праведных.
«Лоно Авраамово». Так у евреев обозначалось райское блаженство праведных. Праведники пребывают после смерти в теснейшем общении с патриархом Авраамом, покоясь головой на груди его. Однако лоно Авраамово не то же, что рай, – это, так сказать, избранное и лучшее положение, какое в раю занял нищий Лазарь, нашедший здесь себе тихое убежище в объятиях своего предка (образ здесь взят не от вечери или трапезы, о которой, например, упоминается у Мф.8:11 и Лк.13:29–30, а от обычая родителей согревать в своих объятиях детей; ср. Ин.1:18). Конечно, рай здесь берется не в смысле царства славы (как в 2Кор.12:2 и сл.), а только как обозначение беспечального состояния праведников, отшедших из земной жизни. Это состояние – временное, в нем праведники будут находиться до второго пришествия Христова.
23. И в аде, будучи в муках, он поднял глаза свои, увидел вдали Авраама и Лазаря на лоне его
«В аде». Еврейское слово «шеол», переведенное здесь словом «ад», как и у Семидесяти, обозначает общее местопребывание отшедших душ до воскресения и разделяется на рай для благочестивых (Лк.23:43) и на геенну – для нечестивых. Кроме того, Талмуд говорит, что рай и геенна так расположены, что из одного места можно видеть, что делается в другом. Но выводить отсюда и из следующей беседы богача с Авраамом какие-либо догматические мысли о загробной жизни вряд ли нужно, потому что, несомненно, мы в этом отделе притчи имеем перед собой чисто поэтическое изображение известной, развиваемой в притче мысли, подобное тому, какое находится, например, в 3Цар.22, где пророк Михей описывает бывшее ему откровение о судьбе войска Ахава. Разве можно, например, в самом деле буквально понимать то, что богач говорит о мучающей его жажде? Ведь он в аду тела не имеет...
«Увидел вдали Авраама и Лазаря на лоне его». Это, конечно, еще больше увеличило его муки, так как ему было чрезвычайно досадно, что презренный нищий пользуется такой близостью к патриарху.
24. и, возопив, сказал: отче Аврааме! умилосердись надо мною и пошли Лазаря, чтобы омочил конец перста своего в воде и прохладил язык мой, ибо я мучаюсь в пламени сем.
25. Но Авраам сказал: чадо! вспомни, что ты получил уже доброе твое в жизни твоей, а Лазарь – злое; ныне же он здесь утешается, а ты страдаешь;
26. и сверх всего того между нами и вами утверждена великая пропасть, так что хотящие перейти отсюда к вам не могут, также и оттуда к нам не переходят.
Увидев Лазаря на лоне Авраама, страдающий богач просит, чтобы Авраам послал к нему Лазаря помочь ему хоть каплей воды. Авраам, называя богача ласково своим «чадом», отказывает ему, однако, в исполнении его просьбы: он уже достаточно получил того, что считал добром («доброе твое»), а Лазарь в жизни видел только злое (прибавления «свое» здесь нет, что указывает на то, что страдания вовсе не являются необходимым уделом праведника). Из противоположения Лазаря богачу, который, несомненно, сам был виноват в своей горькой участи, потому что жил нечестиво, видно, что Лазарь был человек благочестивый. Далее Авраам указывает на волю Божию, по которой нельзя переходить из рая в геенну и обратно. Образно выражая эту мысль, Авраам говорит, что между геенной и раем тянется большая пропасть (согласно раввинскому представлению – только пядь), так что Лазарь, если и захотел бы пойти к богачу, то не мог бы того сделать.
27. Тогда сказал он: так прошу тебя, отче, пошли его в дом отца моего,
28.ибо у меня пять братьев; пусть он засвидетельствует им, чтобы и они не пришли в это место мучения.
29. Авраам сказал ему: у них есть Моисей и пророки; пусть слушают их.
30. Он же сказал: нет, отче Аврааме, но если кто из мертвых придет к ним, покаются.
31. Тогда Авраам сказал ему: если Моисея и пророков не слушают, то если бы кто и из мертвых воскрес, не поверят.
В этом отделе указывается, что имеется только один путь для того, чтобы избегнуть участи богача, томящегося в аду, – это покаяние, изменение праздной, проводимой в одних наслаждениях жизни, и что средствами, какие указаны всем ищущим вразумления, служат закон и пророки. Даже возвращение умершего не может принести столько пользы для ведущих такую беспечную жизнь, как эти постоянно имеющиеся средства вразумления.
«Пусть он засвидетельствует им», а именно, расскажет, как я страдаю за то, что не хотел изменить свою беспечную жизнь.
«Не поверят». Когда евангелист писал это, его уму могло преподноситься то неверие, с каким иудеи встретили воскрешение Лазаря (Ин.12:10) и воскресение Самого Христа. Кроме того, Христос и апостолы уже давно совершали воскрешение мертвых, а подействовало ли это на неверующих фарисеев? Конечно, они постарались объяснить эти чудеса какими-либо естественными причинами или же, как действительно они объясняли, помощью темной силы1.
Примечания:
1 Из ответа Авраама богачу можно заключать о ложности учения спиритизма, признающего возможность явлений умерших для убеждения кого-либо в какой-либо высокой истине: у нас есть руководительница в жизни – Святая Церковь, и иных средств нам не нужно. Некоторые толкователи, помимо прямого смысла, указанного выше, усматривают в этой притче еще смысл аллегорический и пророческий. Богач, по их разумению, во всем своем поведении и судьбе изображает собой иудейство, жившее беспечно в надежде на свои права на Небесное Царство и потом, по пришествии Христа, внезапно очутившееся за порогом этого Царства, а нищий – язычество, которое было отчуждено от израильского общества и жило в духовной нищете, а потом вдруг было принято в лоно Христовой Церкви.