Глава 5
1–11. Призвание Симона. – 12–26. Исцеление прокаженного и расслабленного. – 27–39. Пиршество у мытаря Левия.
1. Однажды, когда народ теснился к Нему, чтобы слышать слово Божие, а Он стоял у озера Геннисаретского,
Во время проповеди, которую держал Христос, стоя на самом берегу Геннисаретского озера (см. Мф.4:18), народ так стал теснить Его, что дольше Ему трудно было держаться на берегу (ср. Мф.4:18; Мк.1:16).
2. увидел Он две лодки, стоящие на озере; а рыболовы, выйдя из них, вымывали сети.
«Вымывали сети». Евангелист Лука обращает внимание только на эту работу, другие евангелисты говорят и о починке сетей (Мк.1:19) или же только о закидывании сетей (Мф.4:16). Промывать сети нужно было для того, чтобы освободить их от попавших в них ракушек и песка.
3. Войдя в одну лодку, которая была Симонова, Он просил его отплыть несколько от берега и, сев, учил народ из лодки.
Симон был уже учеником Христа (см. Ин.1:37 и сл.) – только не был еще призван, как и другие апостолы, к постоянному следованию за Христом и продолжал заниматься рыболовством.
О положении Христа в лодке во время проповеди см. Мк.4:1.
4. Когда же перестал учить, сказал Симону: отплыви на глубину и закиньте сети свои для лова.
5. Симон сказал Ему в ответ: Наставник! мы трудились всю ночь и ничего не поймали, но по слову Твоему закину сеть.
6. Сделав это, они поймали великое множество рыбы, и даже сеть у них прорывалась.
7. И дали знак товарищам, находившимся на другой лодке, чтобы пришли помочь им; и пришли, и наполнили обе лодки, так что они начинали тонуть.
Господь предлагает Симону проплыть подальше на глубокое место и там закинуть сети для ловли рыбы. Симон, обращаясь к Господу как к «Наставнику» (ἐπιστάτα! – вместо часто употребляющегося у других евангелистов обращения «равви»), замечает, что улова вряд ли можно ждать, он со своими товарищами пробовал ловить даже ночью – в самые хорошие часы для рыбной ловли – и, однако, ничего не поймали. Но все-таки по вере в слово Христа, которое, как знает Симон, имеет чудодейственную силу, он исполняет волю Христа и получает в награду огромную добычу. Добыча эта так велика, что начали уже в некоторых местах прорываться сети, и Симон со своими спутниками стали подавать знаки руками рыбакам, оставшимся в другой лодке у самого берега, чтобы те поскорее ехали к ним на подмогу, кричать же было излишне по причине дальности расстояния лодки Симона от берега. «Товарищи» же, очевидно, все время следили за лодкой Симона, так как слышали то, что сказал Христос Симону.
8. Увидев это, Симон Петр припал к коленям Иисуса и сказал: выйди от меня, Господи! потому что я человек грешный.
9. Ибо ужас объял его и всех, бывших с ним, от этого лова рыб, ими пойманных;
И Симон, и прочие, бывшие тут, чрезвычайно испугались, а Симон даже стал просить Господа выйти из лодки, так как чувствовал, что его греховность может пострадать от святости Христа (ср. Лк.1:12, 2:9; 3Цар.17:18).
«От этого лова» – точнее: «улова, который они взяли» (в русском переводе неточно: «ими пойманных»). Чудо это особенно поразило Симона не потому, чтобы он раньше не видал чудес Христовых, а потому, что оно совершилось по каким-то особым намерениям Господа, без всякой просьбы со стороны самого Симона. Он понял, что Господь хочет дать ему какое-то особое поручение, – и страх перед неизвестным будущим наполняет его душу.
10. также и Иакова и Иоанна, сыновей Зеведеевых, бывших товарищами Симону. И сказал Симону Иисус: не бойся; отныне будешь ловить человеков.
11. И, вытащив обе лодки на берег, оставили все и последовали за Ним.
Господь успокаивает Симона и раскрывает перед ним цель, которую имел, когда чудесным образом послал Симону богатейший улов рыбы. Это было символическое действие, которым Симону указывалось на тот успех, какой он будет иметь, когда начнет обращать своей проповедью ко Христу целые массы людей. Евангелисту, очевидно, предносилось здесь то великое событие, которое совершилось благодаря, главным образом, проповеди апостола Петра в день Пятидесятницы, а именно, обращение ко Христу трех тысяч человек (Деян.2:41).
«Оставили все». Хотя Господь обращался только к одному Симону, но, очевидно, и другие ученики Господа поняли, что для всех них наступило время оставить свои обычные занятия и путешествовать вместе с их Учителем. Впрочем, это не было еще призванием учеников к апостольскому служению, таковое совершено было после (Лк.6:13 и сл.).
Отрицательная критика указывает на то, что у первых двух евангелистов ничего не сказано о чудесном улове рыбы, и делает заключение, что евангелист Лука здесь слил в одно событие два совершенно различные по времени: призвание учеников быть ловцами людей (Мф.4:18–22) и чудесный лов рыбы после воскресения Христа (Ин.21). Но чудесный лов в Евангелии Иоанна и чудесный лов в Евангелии Луки имеют совершенно разный смысл. Первый говорит о восстановлении апостола Петра в его апостольском служении, а второй – только еще о приготовлении к этому служению: здесь у Петра еще только возникает мысль о той великой деятельности, к которой его Господь призывает. Поэтому несомненно, что это совсем не тот улов, о котором сообщает евангелист Иоанн. Но в таком случае как же примирить между собой двух первых евангелистов и третьего? Почему первые два евангелиста ничего не говорят об улове рабы? Некоторые толкователи (например, Кейль), сознавая свое бессилие разрешить этот вопрос, утверждают, что евангелист Лука имеет в виду вовсе не то призвание, о котором рассказывают первые два евангелиста (Толков. на Мф.гл. IV). Но вся обстановка события не позволяет думать, чтобы оно могло повториться и чтобы евангелист Лука говорил не о том моменте евангельской истории, какой имеют в виду евангелисты Матфей и Марк. Поэтому лучше будет сказать, что первые два евангелиста не придавали такого важного значения тому символическому лову рыбы, какой он имел в глазах Луки. В самом деле, евангелисту Луке, описывавшему в книге Деяний проповедническую деятельность апостола Петра и, очевидно, давно уже интересовавшемуся всем, что имело отношение к этому апостолу, весьма важным казалось и в Евангелии отметить то символическое предуказание на успех будущей деятельности апостола Петра, какое содержится в истории о чудесном улове рыбы.
12. Когда Иисус был в одном городе, пришел человек весь в проказе и, увидев Иисуса, пал ниц, умоляя Его и говоря: Господи! если хочешь, можешь меня очистить.
13. Он простер руку, прикоснулся к нему и сказал: хочу, очистись. И тотчас проказа сошла с него.
14. И Он повелел ему никому не сказывать, а пойти показаться священнику и принести жертву за очищение свое, как повелел Моисей, во свидетельство им.
(См. Мф.8:2–4; Мк.1:40–44).
Евангелист Лука более следует здесь Марку.
15. Но тем более распространялась молва о Нем, и великое множество народа стекалось к Нему слушать и врачеваться у Него от болезней своих.
16. Но Он уходил в пустынные места и молился.
О непослушании прокаженного евангелист Лука умолчал (ср. Мк.1:45).
«Тем более», т. е. в еще большей степени, чем прежде (μᾶλλον). Запрещение говорить только еще более побуждало людей распространять слух о Чудотворце.
17. В один день, когда Он учил, и сидели тут фарисеи и законоучители, пришедшие из всех мест Галилеи и Иудеи и из Иерусалима, и сила Господня являлась в исцелении больных, –
18. вот, принесли некоторые на постели человека, который был расслаблен, и старались внести его в дом и положить перед Иисусом;
19. и, не найдя, где пронести его за многолюдством, влезли на верх дома и сквозь кровлю спустили его с постелью на средину пред Иисуса.
20. И Он, видя веру их, сказал человеку тому: прощаются тебе грехи твои.
21. Книжники и фарисеи начали рассуждать, говоря: кто это, который богохульствует? кто может прощать грехи, кроме одного Бога?
22. Иисус, уразумев помышления их, сказал им в ответ: что вы помышляете в сердцах ваших?
23. Что легче сказать: прощаются тебе грехи твои, или сказать: встань и ходи?
24. Но чтобы вы знали, что Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи, – сказал Он расслабленному: тебе говорю: встань, возьми постель твою и иди в дом твой.
25. И он тотчас встал перед ними, взял, на чем лежал, и пошел в дом свой, славя Бога.
26. И ужас объял всех, и славили Бога и, быв исполнены страха, говорили: чудные дела видели мы ныне.
(См. Мф.9:2–8; Мк.2:3–12).
Евангелист Лука к повествованию двух первых евангелистов делает некоторые прибавления.
«В один день», т. е. в один из тех дней, именно во время предпринятого Господом путешествия (см. Лк.4:43 и сл.).
«Законоучители» (см. Мф.22:35).
«Из всех мест» – выражение гиперболическое. Мотивы прибытия книжников и фарисеев могли быть весьма разнообразны, но, конечно, среди них преобладало недружелюбное отношение ко Христу.
«Сила Господня», т. е. сила Бога. Евангелист Лука там, где называет Господом Христа, пишет слово κύριος с артиклем (ὁ κύριος), а здесь поставлено κυρίου – без артикля.
«Сквозь кровлю», т. е. через черепицу (διὰ τῶν κεράμων), которой была выложена крыша дома. Черепицу они разобрали в одном месте (у Мк.2:4, кровля представляется такой, которую нужно «прокапывать»).
«Сказал человеку тому: прощаются...» – правильнее: «сказал ему: человек! прощаются...» Христос называет расслабленного не «чадом», как в других случаях (например, Мф.9:2), а просто «человеком», вероятно, имея в виду его прежнюю греховную жизнь.
«Уразумев помышления их». Некоторые критики указывают здесь на противоречие евангелиста Луки себе самому: только что он сказал, что книжники между собой рассуждали вслух, так что Христос мог слышать их разговоры, а теперь он говорит, что Христос проник в их мысли, которые они держали про себя, как отметил евангелист Марк. Но противоречия здесь нет никакого. Христос мог слышать разговор книжников между собой – об этом Лука умолчал, – но в то же время Он проник мыслью в тайные помышления, которые они скрывали. Они, следовательно, согласно евангелисту Луке, не всё высказывали, что думали...
Впечатление, оказанное этим чудом на народ (стих 26), согласно евангелисту Луке, было сильнее, чем изобразили его Матфей и Марк.
27. После сего Иисус вышел и увидел мытаря, именем Левия, сидящего у сбора пошлин, и говорит ему: следуй за Мною.
28. И он, оставив все, встал и последовал за Ним.
29. И сделал для Него Левий в доме своем большое угощение; и там было множество мытарей и других, которые возлежали с ними.
30. Книжники же и фарисеи роптали и говорили ученикам Его: зачем вы едите и пьете с мытарями и грешниками?
31. Иисус же сказал им в ответ: не здоровые имеют нужду во враче, но больные;
32. Я пришел призвать не праведников, а грешников к покаянию.
33. Они же сказали Ему: почему ученики Иоанновы постятся часто и молитвы творят, также и фарисейские, а Твои едят и пьют?
34. Он сказал им: можете ли заставить сынов чертога брачного поститься, когда с ними жених?
35. Но придут дни, когда отнимется у них жених, и тогда будут поститься в те дни.
36. При сем сказал им притчу: никто не приставляет заплаты к ветхой одежде, отодрав от новой одежды; а иначе и новую раздерет, и к старой не подойдет заплата от новой.
37. И никто не вливает молодого вина в мехи ветхие; а иначе молодое вино прорвет мехи, и само вытечет, и мехи пропадут;
38. но молодое вино должно вливать в мехи новые; тогда сбережется и то и другое.
39. И никто, пив старое вино, не захочет тотчас молодого, ибо говорит: старое лучше.
Призвание мытаря Левия и устроенное им пиршество евангелист Лука описывает согласно с Марком (Мк.2:13–22; ср. Мф.9:9–17), только изредка восполняя его рассказ.
«Вышел» – из города.
«Увидел» – правильнее: «стал смотреть, наблюдать» (ἐθεάσατο).
«Оставив все», т. е. свою контору и все, что в ней было!
«Последовал» – точнее: «следовал» (несовершенный глагол прошедшего времени ἠκολούθει по лучшему чтению означает постоянное следование за Христом).
«И других, которые возлежали с ними». Так евангелист Лука заменяет выражение Марка «грешники» (Мк.2:15). О том же, что за столом были «грешники», он говорит в 30-м стихе.
«Почему ученики Иоанновы...» Евангелист Лука не упоминает, что с вопросами ко Христу обращались и сами ученики Иоанна (ср. Матфея и Марка). Это объясняется тем, что он сокращает эту картину, которую первые два евангелиста разделяют на две сцены, в одну сцену. Почему ученики Иоанна очутились на этот раз вместе с фарисеями, это объясняется сходством в их религиозных упражнениях. На самом деле, конечно, дух фарисейских постов и молитв был совершенно иной, чем у учеников Иоанна, который в свое время немало обличал фарисеев (Мф.3). Молитвы, которые творили ученики Иоанна, – об этом упоминает только евангелист Лука, – были, вероятно, положенные для разных часов дня, так называемые иудейские «шма» (ср. Мф.6:5).
«При сем сказал им притчу...» Разъяснив, что фарисеи и ученики Иоанна не могут высказывать претензий по поводу несоблюдения учениками Христа постов (о молитве речи нет, потому что, конечно, и ученики Христа молились), Господь далее разъясняет, что, с другой стороны, не следует ученикам Его сурово осуждать фарисеев и учеников Иоанновых за то, что те строго держатся ветхозаветных постановлений или, лучше, привычек старины. Нельзя в самом деле взять один кусок из новой одежды для того, чтобы починить старую: к старой одежде кусок от новой не подойдет, а новая тоже будет испорчена такой вырезкой. Это значит, что к ветхозаветному миросозерцанию, на почве которого продолжали стоять даже ученики Иоанна Крестителя, не говоря уже о фарисеях, не следует приставлять только одного кусочка нового, христианского миросозерцания, в виде свободного отношения к постам, установленным иудейским преданием (не Законом Моисеевым). Что будет, если ученики Иоанна заимствуют от учеников Христовых только эту свободу? В остальном ведь их миросозерцание ни в чем не изменится, а между тем они нарушат этим цельность своего собственного взгляда, и вместе новое учение, христианское, с которым они после должны будут познакомиться, утратит для них впечатление цельности.
«И никто не вливает...» Здесь другая притча, но совершенно одинакового содержания с первой. Новое вино нужно вливать в новые мехи, потому что оно должно бродить и мехи будут растягиваться очень сильно. Старые мехи не выдержат этого процесса брожения, они разорвутся, – а к чему жертвовать ими напрасно? Они могут к чему-нибудь и пригодиться: Ясно, что Христос опять здесь указывает на бесполезность заставлять неподготовленных к принятию Его учения вообще, учеников Иоанна усваивать одно какое-нибудь правило христианской свободы. Пусть пока носителями этой свободы будут люди способные ее воспринять и усвоить. Он, так сказать, извиняет учеников Иоанновых в том, что они все еще составляют какой-то отдельный кружок, стоящий вне общения с Ним: Такое же извинение ученикам Иоанна содержится и в последней притче о том, что старое вино вкуснее (стих 39). Господь хочет сказать этим, что для Него вполне понятно то обстоятельство, что люди, привыкшие к известным порядкам жизни и усвоившие себе давно уже определенные воззрения, держатся за них всеми силами и что старинное кажется им приятным...