Глава 6
Наставления о целомудрии и предостережение против распутства, начатые Премудрым в V-й главе, продолжаются и в VI-й гл. ст. 20-35, и в VII-й. Только в ст. 1-19 одна связная речь прерывается другого содержания и характера наставлениями: 1-5. Зло необдуманного поручительства. 6-11. Гибельность лености и призыв к трудолюбию и прилежанию. 12-19. Богопротивность лукавства и коварства нечестивого в отношении ближних. Следующий раздел ст. 20-35 распадается на два меньших отдела: 20-24 - увещание к целомудрию, и 25-35 - предостережение от соблазнов прелюбодейной жены.
1 Сын мой! если ты поручился за ближнего твоего и дал руку твою за другого,-
2 ты опутал себя словами уст твоих, пойман словами уст твоих.
3 Сделай же, сын мой, вот что, и избавь себя, так как ты попался в руки ближнего твоего: пойди, пади к ногам и умоляй ближнего твоего;
4 не давай сна глазам твоим и дремания веждам твоим;
5 спасайся, как серна из руки и как птица из руки птицелова.
1-5. Частые наставления книги Притчей о вреде поручительства VI:1, XI:15; XIII:18; XX:16; XXII:26) объясняются тем, что, по воззрениям обычного (в законе Моисеевом не записанного) древнееврейского права, поручившийся за несостоятельного должника трактовался юридически заменявшим последнего и, при обычном жестокосердии кредиторов, нередко платился за своего клиента не только собственным имуществом (Сир VIII:16; XXIX:18-25), но и личной свободой (4 Цар IV:1; Мф XVIII:25. См. у Ewald'a Die Alterthummer des Volkes Israel. 3 A (1866), s. 246).
Но в данном случае Премудрый со всею настоятельностью предупреждает ученика своего собственно от необдуманного, поспешного и безрассудного принятия поручительских обязательств, что без сомнения было не редкостью у юношей того времени (охота принимать на себя поручительство за другого могла у юношей обращаться в особую страсть и превращаться в азарт, наподобие дуэли у европейских народов). Самое поручительство совершалось через рукобитие: поручитель давал руку заимодавцу и кредитору (ср. Притч XI:15; Иов XVII:3).
Указав, ученику своему великую опасность поручительства (ст. 1-2), Премудрый далее (ст. 3-5) советует ему всеми мерами освободиться от возможных неприятных последствии своего необдуманно принятого обязательства. В качестве такой меры рекомендуется (ст. 3) усиленно, даже униженно умолять должника немедленно возвратить долг заимодавцу; а затем - советуется с неослабной бдительностью - не давая сна глазам и веждам дремания (ст. 4 - по-видимому, древнееврейская пословица, ср. Пс CXXXI:4), во что бы то ни стало, хотя бы с затратой величайших усилий, освободиться, как иногда освобождается серна или птица из ловушки (ст. 5, сн. Пс CXXIII:7), из своего тягостного положения, созданного неблагоразумным поручительством. Вся речь о поручительстве имеет характер чисто житейской мудрости, указывая в качестве главного мотива деятельности - чувство самосохранения.
6 Пойди к муравью, ленивец, посмотри на действия его, и будь мудрым.
7 Нет у него ни начальника, ни приставника, ни повелителя;
8 но он заготовляет летом хлеб свой, собирает во время жатвы пищу свою. [Или пойди к пчеле и познай, как она трудолюбива, какую почтенную работу она производит; ее труды употребляют во здравие и цари и простолюдины; любима же она всеми и славна; хотя силою она слаба, но мудростью почтена.]
9 Доколе ты, ленивец, будешь спать? когда ты встанешь от сна твоего?
10 Немного поспишь, немного подремлешь, немного, сложив руки, полежишь:
11 и придет, как прохожий, бедность твоя, и нужда твоя, как разбойник. [Если же будешь не ленив, то, как источник, придет жатва твоя; скудость же далеко убежит от тебя.]
6-11. То же чувство самосохранения, по мысли Премудрого, должно побуждать человека к трудолюбию и отвлекать от лености, причем в 6-8 в пример трудолюбия указывается муравей (по LХХ ст. 8 - еще и пчела), а в ст. 9-11 приводятся гибельные последствия для человека от лености его. Муравей, трудящийся во всякое время по собственному, инстинктивному побуждению - без внешнего принуждения (ст. 7) и мудро собирающий себе запасы летом для зимы (ст. 8), является весьма пригодным и внушительным символом и уроком трудолюбия; в качестве такого символа или образца муравей весьма нередко встречается в поэзии арабской и персидской, а также в классической письменности (у Аристотеля, Вергилия, Горация, см. Zockler. Die Spruche Salomionis, s. 69). LXX (также слав. и русск. синод. ) в ст. 8, кроме муравья, приводят в качестве образца трудолюбия и искусства еще пчелу (в Комплютенском изд. греч. текста речь о пчеле опущена): мед пчелы собираемый ею с величайшим искусством, употребляют во здравие не одни простолюдины, но и цари, и у всех пчела в почете. Хотя о пчеловодстве, как промысле, в Ветхом Завете не упоминается (только уже у Филона и в Мишне), под именем меда (евр. дебаш) (напр., в выражении: земля текущая молоком и медом) разумеется, главным образом, фруктовый мед (и теперь еще называемый в Сирии дибс), но и о пчелином меде библейские евреи несомненно знали (см. Втор I:44; Суд XIV:8; Пс CXVII:12; Ис VII:18), и потому LXX могли в имевшемся у них еврейском подлиннике читать это другое сравнение или олицетворение трудолюбия [Впрочем, по филологическим основаниям, Лагард, Гитциг Евальд, Делич и др. считают всю речь о пчеле собственно греческой интерполяцией.]. От сравнения Премудрый переходит (ст. 9 и сл. ) к прямому обличению ленивца, беспечно почивающего непробудным сном. На приглашение проснуться (ст. 9, сн. Еккл IV:5; сн. Еф V:14), ленивец отвечает просьбой дать ему еще несколько поспать или подремать (ст. 10, сн. XXIV:33). Но Премудрый угрожает ему неизбежными последствиями беспечности и лености: нищетой бедностью, которая приходит быстро, нежданно, как прохожий как вооруженный разбойник (LXX: wsper kakoV odooporoV wsper 'agaqoV dromeuuV, Vulg. : quasi viator, quasi vir armatus), см. 11. В конце ст. 11 LXX, Vulg. (слав., русск. ) имеют прибавку, выражающую обратную мысль той, какая высказана в первой половине стиха (в Комплют. Библ. прибавка отсутствует): прибавка имеет вид распространительной глоссы. В гл. XXIV ст. 33-34 повторяются стихи 10-11 рассматриваемой главы, но данной прибавки там не имеется.
12 Человек лукавый, человек нечестивый ходит со лживыми устами,
13 мигает глазами своими, говорит ногами своими, дает знаки пальцами своими;
14 коварство в сердце его: он умышляет зло во всякое время, сеет раздоры.
15 Зато внезапно придет погибель его, вдруг будет разбит - без исцеления.
16 Вот шесть, что ненавидит Господь, даже семь, что мерзость душе Его:
17 глаза гордые, язык лживый и руки, проливающие кровь невинную,
18 сердце, кующее злые замыслы, ноги, быстро бегущие к злодейству,
19 лжесвидетель, наговаривающий ложь и сеющий раздор между братьями.
12-19. В стихах 12-15 Премудрый предостерегает ученика своего от всех видов и проявлений лукавства и коварства, а в ст. 16-19 эти пороки и некоторые другие представляются особенно богопротивными. Уже и ранее (IV:24-25) предостерегал от лукавства и призывал к прямому и открытому образу действий. Здесь он делает то же, но при этом подробно обрисовывает хитрую мимику - глаз, ног, пальцев - коварного и лукавого человека (ст. 13), всегда замышляющего в сердце зло на ближнего и на общество (ст. 14, сн. II:12, 14, III:29): но конечная, неисцельная гибель злодея неизбежна (тс. 15. I:27; III:25; XXIV:22).
Затем, для возбуждения в ученике большего отвращения к порокам злобы, лукавства, коварства, Премудрый называет, ст. 17-19, семь (собственно 6) пороков, составляющих проявления общей порочности и испорченности сердца человеческого. У LXX (и в слав. ) мысль о шести пороках в ст. 15 отсутствует. И в других местах кн. Притчей обличаются: гордые глаза (XXX:13), руки, проливающие кровь (I:11) и под., но здесь обличения эти сгруппированы полнее и выражены в особенной свойственной языку притчей форме числового параллелизма.
20 Сын мой! храни заповедь отца твоего и не отвергай наставления матери твоей;
20-35. Предполагая теперь возобновить нить рассуждений и наставлений о целомудрии и о вреде распутства, Премудрый здесь (ст. 20), как и в начале книги (I:8) делает нарочитое увещание к ученику - помнить заповеди и наставления родителей, которые по закону Моисееву (Втор VI:7) не только сами должны были хранить и исполнять заповеди Божии, но и детям возвещать о них. Такое общее вступление пред увещаниями к целомудрию совершенно аналогично подобным же введениям в V:1-2, a VII:1-5 к рассуждению о том же предмете. Ввиду особенной важности заветов о целомудрии, Премудрый настоятельно советует ученику своему - всегда неотложно иметь в мысли, как бы на сердце и шее (ст. 21, ср. III:3; VII:3) родительские заветы, которые и должны охранять юношу от соблазнов во всех положениях и отношениях житейских (ст. 22, сн. 23-24), ибо таково свойство, переданных родителями, заповедей Закона Божия, всегда служащего истинным светом и руководящим началом жизни человека (ст. 23, сн. Пс CXXIII:105), а потому, в частности, заповеди эти всегда сильны удержать неопытного юношу от преступного сближения со злой, т. е. прелюбодейной женой (ст. 24, сн. II:16; VII:5). Теперь, в ст. 25-35, с целью более решительного предохранения юноши от соблазнов прелюбодеяния Премудрый изображает внутреннюю - психологическую и внешнюю - фактической сторону прелюбодеяния, с указанием гибельных последствии последнего. Прежде всего, Премудрый предостерегает (ст. 25) от самого начала или корня греха прелюбодеяния: нужно остерегаться возникновения похоти или страстного влечения в сердце к блудной и вообще посторонней женщине под впечатлением красоты или кажущейся привлекательности ее наружности. В этом указании Премудрого на необходимость охранять первее всего сердце свое от похотения нельзя не видеть дальнейшего раскрытия заповеди десятословия "не пожелай жены" (Исх XX:17; Втор V:21) и подготовления евангельского возвышенного понимания этой исповеди (Мф V:28). Упомянув далее (ст. 26) о том, что блудница, существо презренное и ничтожное, однако, может погубить человека почтенного, который, впадая в распутство, теряет не только имущество (ср. Притч XXIX:3; Сир IX:6), но и честь и доброе имя, Премудрый далее (ст. 27-29) выражает ту мысль, что всякое соприкосновение с женой ближнего, совершаемое с нечистой целью, никоим образом не может оставаться невинным: подобно тому как невозможно сохранить в целости одежду, если взять в пазуху огонь, равным образом нельзя уберечь от обжога ноги, если пройти по горящим угольям (оба вопроса в ст. 27 и 28 предполагают безусловно отрицательный ответ, как и у Ам III:4-6), так немыслимо сохранить мужчине невинность, незапятнанное имя и безответственность по суду - при неосмотрительно и непозволительно близком общении с неверной женой другого.
21 навяжи их навсегда на сердце твое, обвяжи ими шею твою.
22 Когда ты пойдешь, они будут руководить тебя; когда ляжешь спать, будут охранять тебя; когда пробудишься, будут беседовать с тобою:
23 ибо заповедь есть светильник, и наставление - свет, и назидательные поучения - путь к жизни,
24 чтобы остерегать тебя от негодной женщины, от льстивого языка чужой.
25 Не пожелай красоты ее в сердце твоем, [да не уловлен будешь очами твоими,] и да не увлечет она тебя ресницами своими;
26 потому что из-за жены блудной обнищевают до куска хлеба, а замужняя жена уловляет дорогую душу.
27 Может ли кто взять себе огонь в пазуху, чтобы не прогорело платье его?
28 Может ли кто ходить по горящим угольям, чтобы не обжечь ног своих?
29 То же бывает и с тем, кто входит к жене ближнего своего: кто прикоснется к ней, не останется без вины.
30 Не спускают вору, если он крадет, чтобы насытить душу свою, когда он голоден;
31 но, будучи пойман, он заплатит всемеро, отдаст все имущество дома своего.
32 Кто же прелюбодействует с женщиною, у того нет ума; тот губит душу свою, кто делает это:
В ст. 30-32 предлагается другой бытовой пример из которого выводится та же мысль о неизбежной ответственности человека, подпавшего греху жены любодейной: если вору не прощают его поступка, даже и при наличности смягчающих обстоятельств (голод), - напротив взыскивают всемеро (по закону Моисееву (Исх XXII:1-2)), собственно впятеро или вчетверо; "всемеро" здесь ст. 31, как и в Быт IV:15 - круглое число вместо неопределенного множества, ибо во второй половине стиха штраф определяется еще шире, т. е., даже все имение его дома, то тем более не заслуживает пощады участник прелюбодеяния, к которому ничто его не вынуждало. 33-35. Бесчестие, срам, побои от оскорбленного им мужа будут его уделом; позор останется незагладим тем более, что обесчещенный им муж неверной жены не захочет взять от него и денежного штрафа или выкупа. Но высшим и чувствительнейшим наказанием прелюбодея, по воззрениям Соломона, как и Сираха, является презрение со стороны общественного мнения, несмываемый позор пред обществом.
33 побои и позор найдет он, и бесчестие его не изгладится,
34 потому что ревность - ярость мужа, и не пощадит он в день мщения,
35 не примет никакого выкупа и не удовольствуется, сколько бы ты ни умножал даров.