Глава 8
1–2. Писатель от лица царя Соломона говорит, что он еще с юности стремился к мудрости: 3–4. по причине ее внутренней близости к Богу и 5–8. важного значения вообще для жизни человека и 9–16. в особенности для царя в его управлении народом. 17–31. Зная что премудрость — дар Божий, он обращается с молитвой о даровании ее к Богу.
1 Она быстро распростирается от одного конца до другого и все устрояет на пользу.
2 Я полюбил ее и взыскал от юности моей, и пожелал взять ее в невесту себе, и стал любителем красоты ее.
2. Псевдо-Соломон вновь (VII:7) говорит о своей любви к премудрости и своем ревностном стремлении к ней (ср. Сир LI:13–21). Аллегория, которой писатель пользуется, означает самую глубокою любовь к мудрости и теснейшее единение с ней. Эти отношения к мудрости побуждают писателя далее снова говорить о ее преимуществах и значении. Понятия божественной и человеческой мудрости у него в этом рассказе точно не разграничиваются: 1 ст. и 4 относятся к первой, 2 и 5 только к последней, 3 ст. можно понимать в отношении к обоим.
3 Она возвышает свое благородство тем, что имеет сожитие с Богом, и Владыка всех возлюбил ее:
3. «Она возвышает (свое) благородство тем, что имеет сожитие с Богом…» Русский текст, вставив для пояснения местоимение «свое», определил смысл этих слов в отношении к премудрости, как свойству Божественному. Родство и близость (сожитие — образ взят из брачных отношений в соответствии с предшествующим «невеста») премудрости к Богу возвышают ее внутреннее достоинство и значение. Некоторые экзегеты выражение «возвышает благородство» относят к человеческому благородству, которое возвышается премудростью (разумея под ним связанные с рождением преимущества). Но против земных преимуществ в отношении к премудрости писатель уже высказался (VII:1–6), а затем ближайший контекст более благоприятствует 1-му пониманию данного места, наконец образ «сожитие» тоже говорит за то, что здесь речь идет о премудрости, как внутреннем свойстве Божием.
4 она таинница ума Божия и избирательница дел Его.
4. «Она таинница ума Божия…» «Таинница», т. е. посвященная в тайны Божии, глубоко осведомленная во внутренней жизни Божией («ума Божия»). — «Избирательница дел Его» . Объяснение этому выражению дает 9 ст. IX гл. Премудрость выбирает между делами Божиими, идея которых находится в уме Божием, такие, которые творческою волею должны быть осуществлены в известный момент. Таким образом, это выражение значит: Бог творит мир премудростью.
5 Если богатство есть вожделенное приобретение в жизни, то что богаче премудрости, которая все делает?
5-8. Премудрость является источником драгоценных для человеческой жизни благ, как внешних, так и внутренних. Эта мысль у писателя раскрыта в четырех условных предложениях.
5. Под «богатством» некоторые экзегеты разумеют здесь духовные и моральные блага. Но писатель на такой смысл не делает никаких указаний, между тем как выше (VII:11–12) он уже сказал, что премудрость дает и материальные блага. Последние в ее власти, ибо она художница и управительница вселенной, поэтому она выше и ценнее их всех.
6 Если же благоразумие делает многое, то какой художник лучше ее?
6. Если обыкновенное человеческое благоразумие помогает нам в достижении наших целей, то тем более существенную пользу может оказать нам премудрость, сила и деятельность которой проявились в образовании и устройстве вселенной. Выражение «художник» (τεκνιης) взято здесь в соответствие с тем, что премудрость изображается в книге, как художница.
7 Если кто любит праведность,- плоды ее суть добродетели: она научает целомудрию и рассудительности, справедливости и мужеству, полезнее которых ничего нет для людей в жизни.
7. Премудрость удовлетворяет стремлению человека к праведности, ибо она источник всякой добродетели. От нее происходят четыре главных добродетели: целомудрие, рассудительность, справедливость и мужество. Это четырехчленное деление служит несомненным доказательством знакомства писателя с греческой философией. Такое деление добродетели впервые находим у Платона, потом у стоиков и позднее в иудейско-александрийской философии. Писатель книги Премудрости Соломон, нужно полагать, познакомился с этим учением о добродетели из последнего источника, а не непосредственно из Платона, с которым он здесь расходится. У Платона главных добродетелей считалось собственно три (рассудительность, мужество и целомудрие) в соответствие с трехчастным делением души, четвертая же, справедливость, рассматривалась не как особое свойство души, но как гармония всей духовной жизни, когда каждая сила, способность свободно развиваются. Писатель книги Премудрости Соломона такого представления о четырех добродетелях не мог иметь уже по тому одному, что он не разделял платоновского взгляда о трехчастном делении души. Понятие «справедливость» у него употребляется в двояком значении: в начале стиха («праведность» — δικαιοσύνη) как добродетель в целом, а потом — как часть ее. Если первое приближается к платоновскому пониманию, то второе от него значительно разнится: δικαιοσύνη означает, здесь справедливые отношения к людям (ср. IX:3).
8 Если кто желает большой опытности, мудрость знает давнопрошедшее и угадывает будущее, знает тонкости слов и разрешение загадок, предузнает знамения и чудеса и последствия лет и времен.
8. Премудрость объединяет в себе множество разнообразных знаний. Мысль та же, что и в VII:14–21 ст., хотя там названы более физические и естественно исторические предметы, здесь же речь идет о таких познаниях, которые касаются человеческой жизни и отношений.
«Если кто желает большой опытности…» — широкого жизненного опыта (Сир XXVI:5 ), который приобретается не только личным переживанием, но и знакомством с опытом, знаниями других людей, тот пусть обратится к мудрости, которая «знает давно прошедшее и угадывает будущее» . Хорошее знание прошлой истории человечества и широкое знакомство с настоящим дает возможность людям предугадывать и будущие события.
«Тонкости слов и разрешение загадок» . Под первыми разумеются искусно составленные речи, затем притчи, под вторым — загадки в собственном смысле (Суд XIV:12 ). Уменье разбираться во всем этом составляло необходимое качество восточного мудреца, этим, как известно славился Соломон. (3 Цар V:12 ; Сир XLVIII,15–17 ; Притч I).
«Предузнает знамения и чудеса…» Ср. X:16 ст.
«Последствия лет и времен…», слова имеют то же значение, что и предшествующее выражение «угадывает будущее» (ср. Деян I:7 ; 1 Сол V:1 ).
9 Посему я рассудил принять ее в сожитие с собою, зная, что она будет мне советницею на доброе и утешеньем в заботах и печали.
9-16. Писатель до этого говорил о существе премудрости вообще. Теперь от лица царя Соломона он высказывает, какие надежды у него лично соединялись с приобретением премудрости. Через нее он надеялся обеспечить успех своей общественной деятельности (9–15) и счастье семейной жизни (16 ст.).
10 Через нее я буду иметь славу в народе и честь перед старейшими, будучи юношею;
10. Ср. 3 Цар V:11, 14; X:1, 6–7 ; Сир V:13 ; XXXVIII:24.
11 окажусь проницательным в суде, и в глазах сильных заслужу удивление.
11. Ср. 3 Цар III:16–28.
12 Когда я буду молчать, они будут ожидать, и когда начну говорить, будут внимать, и когда продлю беседу, положат руку на уста свои.
12. Ср. Иов XXIX:9 ; XXXIX:34 ; Притч XXX:32 .
13 Чрез нее я достигну бессмертия и оставлю вечную память будущим после меня.
13. Ср. I:15; III:4.
14 Я буду управлять народами, и племена покорятся мне;
15 убоятся меня, когда услышат обо мне страшные тираны; в народе явлюсь добрым и на войне мужественным.
14-15. Содержание этих стихов не соответствует характеру исторической личности Соломона, который не был воинственным царем и не покорял чужеземных народов. Писатель, очевидно, идеализирует личность Соломона, он выводит его в своем сочинении, как живого носителя мудрости, поэтому приписывает ему все качества, какие должны быть в такой идеальной личности.
16 Войдя в дом свой, я успокоюсь ею, ибо в обращении ее нет суровости, ни в сожитии с нею скорби, но веселие и радость.
17 Размышляя о сем сам в себе и обдумывая в сердце своем, что в родстве с премудростью - бессмертие,
18 и в дружестве с нею - благое наслаждение, и в трудах рук ее - богатство неоскудевающее, и в собеседовании с нею - разум, и в общении слов ее - добрая слава,- я ходил и искал, как бы мне взять ее себе.
17-18. По свойственной писателю манере в этих стихах он кратко повторяет широко раскрытую им выше мысль о значении мудрости и о своем желание ее приобретения. — «Размышляя о сем сам в себе и обдумывая в сердце своем (II:21), что в родстве с премудростью — бессмертие (см. 13 ст.VI:17–20), и в дружестве с нею — благое наслаждение (см. 16.), и в трудах рук ее — богатство неоскудевающее (см. VII:11; VIII:5), и в собеседовании с нею — разум (см. VI:15; VII:16; VIII:6), и в общении слов ее — добрая слава (VIII:10), я ходил и искал, как бы мне взять ее» (VII:7–8; VI:16).
19 Я был отрок даровитый и душу получил добрую;
20 притом, будучи добрым, я вошел и в тело чистое.
19-20. Писатель указывает новый мотив своего стремления к приобретению мудрости. До сих пор он указывал основание к этому объективное, в существе премудрости, в ее значении для человека; теперь указывает мотив субъективный, в стремлении к мудрости всего лучшего в человеческой природе. Это место стоит в параллели с VII:1–7 ст. Как там он учил, что человек, если даже он родился в наилучших внешних условиях, сам по себе, без премудрости ничего не может сделать, так теперь он говорит, что даже при несомненном природном стремлении к добру он не может обойтись без божественной помощи.
«Я был отрок даровитый и душу получил добрую…» Эти два предложения в греческом тексте соединены связкой (μάλλον δε), которая часто употребляется для обозначения поправки к предшествующей мысли (см. Гал IV:9 ; Еф IV:28 ; V:11 ; Рим VIII:34 ). Поэтому предикат «даровитый» (ευφυής) означает здесь «одаренный стремлением к добру». Выражение «душу получил добрую» может быть понято в двух противоположных смыслах: что тела образуются раньше, чем души, или обратно, души существуют раньше, чем они начинают жить в телах. Последующие слова говорят в пользу второго понимания. «Будучи добрым» (αγαθος ών), т. е. мое собственное я, моя душа уже была доброй, прежде чем вошла «в тело чистое», т. е. такое, в котором власть чувственных движений не была столь сильной, чтобы могла заглушить стремление к добродетели. Таким образом, в данном месте содержится намек на учение о предсуществовании душ. В Ветхом Завете нет никаких указаний на это учение; писатель книги Премудрости мог заимствовать его только из Платоновской философии. Однако, учение о предсуществовании душ Платона у него значительно изменено. По Платону только согрешившие падшие души посылаются в тела; здесь они ведут борьбу со всем тем злом, источником которого является тело, и если одерживают победу над низкими плотскими чувствами, то возвращаются по смерти в свое первоначальное блаженное состояние, если же подчиняются телу — гибнут. У писателя книги Премудрости Соломона, напротив «добрая душа» посылается в тело и притом «тело чистое» . Значить ли это, что писатель не смотрит на тело, как на источник зла? Ответ найден в IX:15: «тленное тело отягощает душу, и эта земная храмина подавляет многозаботливый ум» .
21 Познав же, что иначе не могу овладеть ею, как если дарует Бог,- и что уже было делом разума, чтобы познать, чей этот дар,- я обратился к Господу и молился Ему, и говорил от всего сердца моего:
21. Будучи хорошо одарен от природы, псевдо-Соломон тем не менее не считал возможным достигнуть мудрости одними своими усилиями. Он знал, что премудрость — есть дар Божий и о нем следует молиться. Дело естественного разума сказать — «чей это дар» и кому молиться.